Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

– Я ей обязан жизнью, – сказал Атос.

– Нет, нет, ты ошибаешься, – сказал Портос. – Этот выстрел предназначался мне.

– Вы оба неправы, – сказал Арамис, – именно мою жизнь она спасла.

– Нет, совершенно очевидно, что это была моя жизнь, – сказал Д’Артаньян. – Этот гвардеец определенно метил в меня.

– Не будь смешным, – сказал Арамис. – Ты стоял спиной, как ты мог видеть?

– И все же, целью был именно я, – сказал Д’Артаньян.

– Друг мой, – сказал Портос, – это действительно чудо, что ты такой опытный фехтовальщик, ибо ты явно слеп. – Говорю тебе, она спасла меня!

– Господа, господа, – сказал Арамис, – этот спор очень просто разрешить. Пойдем, вытащим даму из грязи и спросим, кого она хотела спасти.

Атос похлопал его по плечу и показал пальцем. Андре нигде не было видно.

Пока они спорили, Андре быстро вернулась в карету и приказала кучеру отвезти ее обратно в «Люксембург». При виде ее, сильно вымазанной в грязи, кучер поднял брови, но промолчал. Ему хорошо платили, и если дама решила провести любовное свидание в луже навоза, то его это не касалось. Развлечения пресыщенных богачей были ему непонятны, да и по боку. Он считал, что ему повезло, что его наняли.

Оказавшись в фойе «Люксембурга», Андре проигнорировала косые взгляды и сморщившиеся носы, и прошла в свои комнаты. Она знала, что Хантер придет в ярость. Несомненно, он уже вернулся и обнаружил, что она ушла, не оставив ни слова объяснения. Она воспользовалась каретой и частью их денег и теперь возвратилась, испачканная и провонявшаяся, после того как пропадала все утро и большую часть дня. Она подготовилась встретиться с его гневом. Остановившись у двери их апартаментов, она сделала глубокий вдох и вошла. Никаких следов Хантера. Испытав облегчение, она пошла в спальню переодеться.

Хантер лежал на постели с натянутым на голову покрывалом. Тихо, чтобы не разбудить его, она подошла на цыпочках к шкафу. И заметила темно-красные пятна на чистых белых простынях. Она сдернула покрывало.

Горло Хантера было перерезано от уха до уха.

Таверна Моро была шумным и приятным заведением, куда хаживали в основном представители рабочего класса, а иногда и господа – в поисках некоторого разнообразия. Здание было сложено из грубо отесанного камня, внутренние побеленные стены изобиловали трещинами, одну из них украшала фреска – творение местного художника со склонностью к эротике, зал был обставлен дешевой и прочной мебелью (способной пережить случавшиеся массовые потасовки), а для потолка были использованы массивные брусья. У таверны так и не сформировался определенный образ, возможно, в этом и заключалось ее очарование. Пожилые мужчины играли в шахматы за тихими столами по углам, молодые резались в карты, господа за выпивкой терлись плечом к плечу с простыми рабочими, а проститутки, хотя и приставали к посетителям, делали это весьма вежливо и сдержанно, скорее намеками. Моро не потерпел бы иного.

Стареющий моряк правил в своем заведении с шармом и joie de vivre , что сделало его таверну популярным местом, и проявлял терпение в отношении излишеств своих клиентов, но только до определенной степени. Хотя ему было шестьдесят два года, Моро был все еще силен, как бык, и с ним никто не отваживался спорить, разве что тогда, когда он хорошенько набирался, но и в таком случае исход спора мог быть весьма отрезвляющим.

Месье Дюма и Д’Лейн поинтересовались насчет комнат, которые должен был снять для них их друг, месье Лего, и Моро попросил их расписаться в журнале постояльцев за одну из комнат, которые он держал на втором этаже. Лукас поднял брови, когда увидел, что Финн зарегистрировался как месье Ф. Д’Лейн .

– Ну, если ты можешь быть Александром Дюма, то я могу побыть Франсуа Д’Лейном, пока мы тут изображаем французов.

– Но Д'Артаньян уже знает тебя как Дилейни, – запротестовал Лукас.

– И что? Если мы еще раз с ним встретимся, я скажу, что для удобства отфранцузил свое имя.

– Отфранцузил ?

– Плевать.

Их комната была спартанской, просто четыре стены, пара полуразвалившихся кроватей, маленький стол и умывальник.

– Если пожелаете чего-то большего, то за дополнительную плату, – сказал Моро.

Лукас заверил его, что если им что-то понадобится, то они дадут ему знать.

– Никакой еды до восьми утра, – сказал Моро, – и после девяти вечера. Питаться в комнатах также не позволяется, с вашего позволения. Если вы голодны, спускайтесь вниз, и вас накормят. Пытаюсь не давать крысам плодиться. Он указал на изножье кровати в углу. – Ночной горшок вон там. Когда все сделаете, выплесните из окна в коридоре в переулок. Не оставляйте на месте, иначе тут все провоняется. А у меня чистое заведение.