Джек Макдевитт - Послание Геркулеса. Звездный Портал. Берег бесконечности

Римфорд заинтересовался:

- А какое, Лесли?

- А ты представь себе нас, - сказала она. - Если бы мы кодировали картинку для другого вида, какое изображение мы бы послали обязательно?

- Наше собственное, - ответил Гарри.

- В точку. Гарри, из тебя вышел бы отличный психолог. Так вот, я скажу вам, что нам предстоит узнать. Способность к созданию технологической цивилизации требует по самой своей сути определенной логики и типа восприятия, что перевешивает, и намного, быть может, факторы, о которых говорит Брокман.

- Посмотрим, - пожал плечами Гамбини. - Надеюсь, что ты права.

На глазах у Гарри цилиндр исчез.

Снова появилась точка. На этот раз получилась сфера. И снова с надписью. Пирамида. Трохоида.

- Розенблюм уже знает? - спросил Гарри.

- Я не уверен, что мы уже готовы выходить на директора, - ответил ему Гамбини. - Можно сообщить ему позже, когда поймем, что у нас тут получается. Ведь именно это он и любит? А пока что выкинем отсюда этих алкоголиков.

Он возвысил голос на последней фразе, и несколько «алкоголиков» зааплодировали.

Через некоторое время снова появился цилиндр, но под прямым углом к ранее показанному. И новая надпись.

- Она должна быть похожа на предыдущую, - сказал Маевский, - и общая часть, значит, будет определять сам предмет. А различие - угол наклона или что-то в этом роде.

Гарри не понял, но спрашивать не стал. Появился третий цилиндр.

И еще долго продолжалась демонстрация геометрических фигур. В конце концов Гарри заскучал и сказал, что пойдет известить Розенблюма. Было уже за полночь.

Директор не выразил удовольствия ни поздним временем звонка, ни содержанием сообщения.

- Цилиндры! - буркнул он. - О'кей, Гарри, но это не то, что нам нужно. Ладно, ты присматривай, что будет дальше, и извести меня, если появится что-то новое.

Гарри нашел пустой кабинет и часок вздремнул. Когда он вернулся в центр, то все еще ощущал жуткую усталость. Найдя Гамбини, он описал ему реакцию директора и хотел уже попрощаться, когда заметил, что физик вообще ничего из его слов не слышал. И вообще настроение в зале как-то изменилось.

- Что случилось? - спросил Гарри.

На рядах экранов все еще красовались разные геометрические фигуры. Гарри понял, что программа кончила работу, что инструкции получены и теперь ученые собираются начать более детальное исследование. Гамбини подтащил его к одному компьютеру.

- Вот на это ты должен посмотреть.

Он включил машину и отошел, чтобы не закрывать Гарри обзор.

Рядом появилась Лесли.

- Привет! Кажется, серьезное дело сегодня делается. И я так понимаю, что это твоя заслуга, Гарри. Поздравляю.

Она сияла.

На экране обрела форму и стала вращаться сфера. На приличном расстоянии от ее поверхности появились четыре точки, раздулись и выбросили параллельные кривые, быстро окружившие сферу. На образе нарисовались тени и углы, придавая ему глубину.

- Боже мой! - ахнул Гарри. - Это же Сатурн!

- Вряд ли, - усомнился Гамбини. - Но я думаю, нет ли колец у их родной планеты.

Картинка исчезла.

И снова стала видна знакомая черная точка. На этот раз она постепенно раздулась в нечто вроде тетраэдра. Фигура была похожа на паука и шевелила конечностями.

- Мы думаем, что так выглядит алтеец, - сказал Гамбини.

На следующий день Гамбини ушел к себе на квартиру в VIP-секции в северо-западном углу Годдарда. Он не знал, сможет ли уснуть, но сейчас делом занимались компьютеры, и Гамбини хотел сохранить на будущее хоть какую-то работоспособность.

Он рухнул на кровать, довольный, и погрузился в забытье со счастливой мыслью, что исполнились честолюбивые мечты его жизни. На самом деле все мечты, к которым можно было относиться серьезно, превзойдены многократно.

Когда через несколько часов зазвонил телефон, Гамбини не сразу сообразил, где находится. Он зарылся головой в подушки, но телефон звонил настойчиво, и физик, пошарив рукой, стукнул по нему.

Голос на другом конце принадлежал Чарли Хофферу.

- Кончилось, - сказал он.

- Что? Передача сигнала?

- Да. Пульсар снова заработал. Гамбини поглядел на часы:

- Девять пятьдесят три.

- Полный оборот по орбите, - подтвердил Хоффер.

- Они последовательны. Каков объем?

- Мы еще не подсчитали.

- О'кей, спасибо, - сказал Гамбини. - Если что-нибудь изменится, Чарли, дай мне знать.

Он вбил цифры в калькулятор. Объем переданной информации был около 46,6 миллиона символов.

Выдержка из интервью с Бейнсом Римфордом, опубликованного в октябрьском номере журнала «Дип спейс».