Дэвид Брин - «Если», 2015 № 04 (242)

— Я тоже вернусь, — шепчет Мартин.

На лицо падает холодная тень. Мальчик оборачивается, и его хватает за шиворот набежавший часовой, рыжеусый Оле Свенсон.

— Ты что, совсем дурак? — орет Оле и трясет его, как хищная вырка морскую крысу. — Не видишь, что творится? А ну бегом в убежище.

Но Мартин не бежит. Болтаясь в могучей руке Оле, он смотрит на слепящую стену воды вдалеке. Там мелькает две… три… четыре быстрых спины. Отсюда они похожи на стайку диплозавров, но диплозавры никогда не подходят к берегу, если чуют кайдзю.

— Свенсон, ты что там возишься? — кричат сверху. — Тащи мальчишку внутрь.

«Пять, шесть», — считает Мартин.

Пока это не похоже на кайдзю и вовсе не страшно, но за шипастыми спинами нарастает огромный водяной горб.

— Вот здоровяк, — выдыхает Оле, и глаза у него делаются совсем круглые.

Море передумывает отступать, и в берег ударяет трехметровой высоты волна. Мартин чувствует удар всем телом. Он падает, и Оле падает на него, и кто-то кричит со Стены. Мартин лежит на спине, придавленный Оле, и продолжает считать. Два, три, четыре альбана кружат над островом. И еще пятый, тот, что прилетел раньше. От Оле пахнет потом и горным луком, и очень сильно — мускусом. В обычной жизни он пасет мускусных козляков, и сейчас запах просто душит Мартина. Стражник ворочается, пытается встать, но тут в берег снова ударяет волна. Вокруг сыплются мелкие камни, царапают голые локти Мартина — или это он скребет локтями по каменному крошеву? Потом чьи-то сильные руки сдергивают с него Оле, а другие хватают за плечи и волочат внутрь, в калитку, и дальше по лестницам и террасам. Мартин отбивается, оглядывается. Черные шипастые, числом шесть, уже вылезли на берег и спешат к Стене, а за ними движется что-то огромное, то, что гонит волны перед собой, и при каждом его шаге остров дрожит.

— Они решили совсем покончить с нами, — слышится лающий голос.

Мартин выворачивает шею и видит Бартена. Оказывается, это Бартен тащит его в убежище.

— А где мама?

— Шевели ногами!

Мартин снова смотрит на Стену и замечает — или, скорее, чувствует по дрожанию раскаленного воздуха — первые выстрелы лучевиков. Охотники вышли в горы уже несколько дней назад, но они ведь не знали, сколько медузьих голов им понадобится. А вдруг не хватит? Раньше кайдзю никогда не нападали стаей.

— Держи его.

Мартина грубо кидают в новые руки, уже не такие жесткие. Это Ленц, «соль с перцем». Ленц перехватывает его и наконец-то нормально ставит на ноги.

— Давайте в убежище.

— А вы, Бартен?

Старейшина, насупившись, смотрит на доктора.

— Прилетели альбаны с Хорео, Нью-Доминго, Сальвадора, Парнаса и Честера. Нам никто не поможет. На них тоже напали.

— Тогда и я остаюсь, — говорит Ленц.

«И я», — собирается сказать Мартин, но его никто не слушает. Впервые, кажется, всем на него плевать. Даже Ленцу. Бартен косолапит по дорожке вниз, к Стене, и Мартину приходится отступить, потому что с террас и из города спешат другие мужчины, и женщины тоже. У некоторых лучевики, но большинство с самодельными пращами, рогатинами и копьями, совсем бесполезными. Мартину даже немного смешно — что такое копье против кайдзю? У стражников на Стене кроме лучевиков есть хотя бы пищали и самострелы. Бегущие поднимают целые тучи пыли. Мартин привстает на цыпочки, пытаясь высмотреть в толпе маму, но из-за пыли ему ничего не видно. Тумммммм! Туммммм! Яр-ра! Выстрелы и крики на укреплениях все громче. Большой кайдзю еще не ступил на берег, иначе его башка, наверное, поднялась бы над Стеной и спрятала заходящее солнце.

Мартин закрывает слезящиеся от пыли глаза и представляет Эриха. Вот он, Эрих, вскакивает на Стену, в руках его медузья голова. Волосы-змеи уже не шевелятся, взгляд потух, рот распахнут в беззвучном крике. Это для взрослых беззвучном. А он, Мартин, слышит медуз. Иногда во время своих вылазок в горы он слышал, как они ворочаются и мурлычут внизу, в вечной тени расщелин, в сырой каменной толще. И он не боялся. Совсем. Он и теперь не боится, потому что знает, что должен сделать.

У каждого жителя острова — колонии «Нью-Амстердам», как называется их город в старых файлах первых — есть нож. Кривой, остро заточенный с внутренней стороны. Им удобно разрезать сети, если случайно запутался во время подводного поиска раковин, и срезать траву для вечно голодных козляков, а при необходимости можно и перерезать горло медузе. Каждый житель острова может стать персеем. Каждый из них — уже отчасти персей.