Олег Дивов - «Если», 2016 № 04 (247)

— Поэтому теперь мы должны жить на дне океана? — спросила Дженна.

— Да. Это единственное достаточно теплое место, где может уцелеть жизнь.

Возможно, так. А возможно, и нет. В Исландии вложили деньги в строительство жилищ на поверхности, возведенных неподалеку от вулканов. А это непредсказуемый риск. Нерегулярные извержения делают жизнь в таких поселениях опасной. Именно по этой причине США отказались от плана Большого острова на Гавайях. Кроме того, если предположить, что со временем будет блокировано достаточно много света, еще одной проблемой станут криогенные осадки. Сперва охладится до жидкости и прольется дождем кислород, а за ним со временем и азот. Вот почему США отказались и от плана строительства поселений в Йеллоустоуне.

Люди умирали по всему миру, когда NASA и Военно-морской флот США начали спускать в океан подводные станции. Их примеру последовали русские, китайцы и индийцы. На границах между тектоническими плитами выделяется тепло. Жизнь научилась выживать вблизи гидротермальных источников, без солнечного света. Людям тоже придется научиться так жить.

И мы научились — до определенной степени.

Я, как сумел, объяснил это дочери.

Она стала очень печальной и едва заметно нахмурилась.

— Я больше не хочу смотреть про Хлою и Джои, — тихо сказала она.

Вилка Люсиль звякнула об пол, и она выбежала из каюты, всхлипывая.

Шумы работающей электроники, вентиляторов и водометного двигателя субмарины номер шесть слились в негромкое гудение. Я вел старую подлодку сквозь вечный мрак над дном Тихого океана. Время от времени я проплывал мимо «черных курильщиков» — своего рода дымоходов, состоящих из минералов, отложившихся из струй очень горячей воды, точечно выбрасываемых вдоль тектонического разлома. Из курильщиков выходили струи чернильно-черной воды. Свет моих прожекторов вспугивал трубчатых червей, белых крабов и прочую мелкую живность.

Я высматривал очень характерный курильщик, о котором мне рассказала Дженна. Это было огромное образование, от которого ответвлялись многочисленные дымоходы поменьше, образуя формацию, которую дети обозвали Рога Гака [2] Гак — игрушка, мягкий пластик, которому можно придать любую форму. . Дэн Макдермот присоединился к поискам и плыл метрах в двухстах позади меня, настроив прожектора на освещение широкой полосы океана перед собой.

Нашу цель мы заметили одновременно.

Теперь я понял, почему детям могло понравиться это место. В дополнение к зловещей красоте Рогов вокруг их основания я разглядел несколько мелких углублений — как раз подходящего размера, чтобы вместить подлодку. Уютно. И уединенно.

Я заметил рубку одинокой подлодки, чуть возвышающуюся над камнями и песком.

Тогда я попросил Дона остаться позади, а сам послал им короткий импульс сонара ближнего обнаружения. Не получив ответа, я подплыл к краю углубления, врубил наружные прожектора на полную яркость и направил их вниз сквозь полусферический купол пилотского отсека.

И, покраснев, отвернулся.

Затем помигал несколько раз прожекторами, пока двое внутри не поняли намека и не принялись торопливо одеваться. Кто-то из них — кажется, девушка, но не Дженна — плюхнулся в пилотское кресло и пощелкал тумблерами. Моя рация захрипела и ожила.

— Извините, что нарушил ваше уединение, — сказал я.

— Кто вы такой? — напряженным голосом спросила девушка. Совсем еще молодая, решил я.

— Не ваш отец, если это имеет значение.

— Как вы сюда попали?

— Так же, как и вы.

Под купол высунулась голова парня. Он взял у девушки микрофон.

— Убирайтесь, это наше место, — заявил он ломким молодым голосом, полным возмущения. Мне очень захотелось посоветовать ему, чтобы он засунул свои синие шары в задницу, но потом вспомнил себя в его возрасте, негромко кашлянул в кулак, успокаиваясь, и попробовал дипломатию.

— Клянусь, что никому не расскажу о вашем маленьком интиме, — пообещал я. — Я просто хочу вернуть свою дочь живой. Ее зовут Дженна Лейтон. Она примерно вашего возраста.

— Дженна? — переспросила девушка.

— Ты ее знаешь?

— Имя знакомое. Она из клуба «Проблеск».

— Это секрет! — прошипел парень и выхватил у нее микрофон.

— Какая теперь разница? — возразила девушка. — Мы уже спалились.

— Что это за клуб? — спросил я.

Девушка задумчиво пожевала губу.

— Пожалуйста. Возможно, речь идет о жизни и смерти.

— Наверное, проще всего будет показать, — решила она. — Дайте мне пару минут прогреть турбины. А по пути я расскажу, что могу.