Олег Дивов - «Если», 2016 № 04 (247)

Вода кажется молчаливой. А на самом деле заполнена разговорами морских существ. Кто-то кого-то ищет, чтобы слопать. Кто-то — чтобы просто поиграть. Или познакомиться в матримониальных целях, найти свою половинку. Или наставить потомков на путь истинный. Или собрать команду единомышленников, чтобы вместе бродяжить по морям. Некоторые особо крупные господа и дамы обожают общаться друг с другом на расстоянии тысяч километров — звук в воде, если умеючи издать, в нужном слое, в состоянии пробежаться по всему океану. И тему общую всегда находят — насчет питания, воспитания молоди или просто посплетничать.

Плыву на глубине двадцать, параллельным курсом с группировкой Западного Альянса, которая издает скрипучую какофонию; в сравнении с этим джазом грозное гудение пучины кажется дивной мелодией для флейты. Рядом Шарлин, Сеня, Варя, Люба — белухи, брат тюленя Роберта, которого я зову Роберт II.

Самого ластоногого друга нет с нами уже несколько дней. Роберт ходил на разведку к эсминцу Альянса — гидроакустики его не заметили, но какая-то гнида с того корабля дала по нему очередь из крупнокалиберного пулемета. Зато герой-тюлень успел обнаружить и сообщить, что потенциальный противник десантирует с подводных и надводных носителей диверсионную группу.

В ней старые, но недобрые знакомые: люди-кальмары, которых в отличие от меня создавали внедрением рекомбинантных генов в хромосомы. У них помимо загребущих щупальцев и встроенной терки для измельчения оппонентов имеется подводный огнестрел. И дышащий ненавистью ум, радующийся, когда кому-то больно. Понятно, что ненавидят они Новую Арктиду и Русскую Арктику, а вовсе не тех, кто их превратил в монстров, — типично для персонажей из бандеровских батальонов. С ними действует группа дронов прикрытия.

Роберт пронаблюдал, как они уходили на разведку в сторону Новой Арктиды и достигали глубины 600 метров. Когда возвращались назад, не выглядели особо усталыми. Остальное уже домыслил я. Бойцы-кальмаролюди могут добраться до километровой глубины и атаковать сердце Новой Арктиды — атомную электростанцию, установленную на хребте Ломоносова, пике Рихмана. Пик венчается не очень большой площадкой, на которой, собственно, стоит станция, все три блока на одной платформе. Теплоноситель у реакторов — расплавленный натрий. Что случится, если контур будет разомкнут и этот металл попадет в воду? Очень много тепла. Взрыв сковырнет платформу и обрушит ее в четырехкилометровую бездну. Вслед за тем перестанет биться сердце Новой Арктиды, остановятся подводные заводы, погаснет плавучий город, возрожденная Гиперборея начнет уходить во мрак.

На нашей стороне всего негусто. Пара ножей, подводное ружье арбалетного типа от Ивана Викентьевича, граната GAB — снял ее с того боевого пловца, вышедшего проверить, кто это так нагло стучит по борту их фрегата с гордым именем «Тэйлор». Точнее, за мной явилась парочка в ластах: одному я сорвал дыхательный автомат вместе с маской и, чиркнув ножом по горлу, отправил к русалкам, а второй успел удрать. В качестве трофея, помимо ласт, у меня тогда появился подводный пистолет НК Р21, но весь его боезапас я израсходовал, чтобы оторваться от группы поддержки, которую привел тот удравший перец.

Конечно, на нашей стороне малая заметность для гидролокаторов и шумопеленгаторов. Однако нырнуть глубже чем на 400 метров не выйдет. Для меня это точно граница, как не пыжься. Для белух — не предел, но ниже без меня они не управятся. Значит, мы должны перехватить диверсантов Альянса не доходя до нее.

Почему мы? Где ж славный отряд Северного флота по борьбе с подводными диверсионными силами? Где-то. С отря-дом-то полный порядок, ребята не дрогнут. А вот руководство ослабло, не смеет ни боевых пловцов задействовать, ни беспилотные подводные аппараты. Наверное, боится осуждения со стороны «международной общественности» — за попрание «идеалов свободы».

Впрочем, возможно, не все так трагично. Руководство не дрейфит, а сосредоточивается, дадим ему время.

Пока сами идем на погружение, скорость у кальмаробойцов чуть меньше нашей, так что будем перехватывать их на глубине 200–250 метров. Выше подежурят Роберт II и Варя с Шарлин, я с Сеней и Любой буду работать на глубинном эшелоне. В отличие от крутых парней из ОБ ПДСС, у которых все просчитано, у нас надежда только на то, что свезет. Вдохнуть напоследок мне никак не получится, так что понадеемся на запасы миоглобина.