Олег Дивов - «Если», 2017 № 02 (249)

/туризм

/транспорт и логистика

/биотехнологии

Одно из самых загадочных мест в Сибири — якутское озеро Лабынкыр, находящееся недалеко от Полюса холода. Большую часть года оно покрыто льдом, но даже в самые суровые зимы несколько крупных полыней часто остаются незамерзающими. Местные жители называют их «чертовы окна». По легенде в глубине озера живут «черти», которые иногда выходят из воды и нападают на людей и крупных животных. Первые упоминания о странных существах относятся к концу XIX — началу XX веков, причем описывали их очевидцы примерно одинаково: темно-серые чудища, с огромной головой, костяным рогом, пастью похожей на длинный клюв, множеством мелких зубов и туловищем около десятиметровой длины. В 1960 году в журнале «Вокруг света» вышла статья биолога И. Акимушкина, в которой черт упоминался как один из родственников шотландской Несси. А годом позже этот же журнал опубликовал фрагменты дневников геолога В. Твердохлебова, уверявшего, что в соседнем с Лабынкыром озере Ворота, он видел местного «динозавра» собственными глазами. Убедительных доказательств, как, впрочем, и опровержений, существования реликтовых животных в озере в настоящее время не найдено.

На севере Якутии, на притоке реки Индигирки находится Берелехское кладбище мамонтов. Первые сведения об обнаруженных здесь костных и мягких тканях ископаемых животных были получены от геологов в 1950-х годах. В 1970 году на территории кладбища группа исследователей под руководством Н. Верещагина нашла более 8500 костей примерно от 150 особей мамонтов, а поблизости обнаружили стоянку человека палеолитического периода. Берелехское кладбище — одно из наиболее масштабных и широко известных мест скопления останков мамонтов и других животных. Здесь были найдены кости шерстистого носорога, древней дикой лошади, бизона, волка, пещерного льва, зайца и росомахи. С 2007 года кладбище получило статус особо охраняемого геолого-палеонтологического объекта (памятника природы).

/фантастика

/биотехнологии

/природопользование

— Травмировать психику детей не позволю, — сказал на последнем совещании Софрон Аржаков. Да так сказал, что академики переглянулись и промолчали. А что им еще оставалось? Ведь Аржаков победил…

Именно поэтому для доставки малышей в заповедник выбрали судно, а не вертолет и не грузовой дирижабль. Да, судно пойдет по Лене с малой скоростью, узлов тридцать, при этом будут дневки, чтобы крошки погуляли и размялись. Но за полторы недели можно добраться до устья. И это всех устраивает, особенно институтскую молодежь, которую Аржаков взял в свой проект. Тут же возникли споры и интриги: кому сопровождать малышей. Это же фактически — дополнительный отпуск, да еще летом, в хорошую погоду, да еще помимо оклада командировочные… Но Аржаков сам назвал имена — Саяра Данилова, Эргис Тайахов, Тускул Кытчиев. И, естественно, кореец Но Пуанг. Из обслуживающего персонала — Алтана Могусова. Ну и Ванька Попов, куда ж без него.

Как Ванька попал в команду Аржакова — это особая история, от которой явственно попахивало безумием.

Началась она четыре года назад, когда первый эксперимент по методике Хван У Сока не принес никаких результатов. И Аржакову руководство института прямо сказало: «Твоя деятельность, Софрон, напоминает вываривание оленьего легкого с целью добычи сала». Если в котле обнаружится хоть пятнышко жира — это достижение. Но если Аржаков поставил цель — отговаривать его примерно то же, что грозить небу поленом, а облакам — ножом.

После того как южнокорейский профессор был признан авантюристом и вралем, а вдобавок еще и мошенником, никто не желал давать деньги на его опыты по клонированию. Потом, правда, часть обвинений как-то забылась, но в большую науку профессор не вернулся, перед смертью успев успешно клонировать корову и волка и примеряясь к верблюду. Недоброжелатели сделали вид, будто и тут какое-то надувательство. Но Аржаков на каком-то симпозиуме познакомился с аспирантом профессора, Но Пуангом, который, как оказалось, сохранил рабочие файлы Хван У Сока. Кончилось это тем, что для Но Пуанга сняли в Якутске двухкомнатную квартиру. Кореец даже выучил с тысячу русских слов, так что легко прижился в Институте прикладной биологии, да и вообще стал в Республике Саха почти своим.