Журнал «Млечный Путь» - Млечный путь № 3-2012(3)

— Ага. — Я цыкнул зубом. — Сухим законом, выходит, у вас тут не пахнет.

Илья усмехнулся. Криво, но не зло.

— А ты по какому ведомству, Руслан? На свою вахту — ни капли. Строго. А на отдых сто грамм можно себе позволить. Я ж только час как сменился, вот и решил принять на сон грядущий. Хозяин у нас человек понимающий, сам в свое время на заправке работал. Да и Михалыч не грузит.

— Михалыч? — я вытаращился на Тополева.

— Гарсия, значит. Ну, не Мигеличем же его звать. А без отчества я к начальству не привык…

— Ясно, — я хмыкнул. — Пусть будет Михалыч.

— Пусть, — Тополев кивнул. — И он не возражает.

— Продолжим, — сказал я. — Значит, в тот раз никто не составил тебе компанию в бильярдной?

— Нет. Горовенко заходил… минут за пятнадцать до случившегося, но играть не стал. Сначала, вроде, колебался, но потом сказал, что перекинется лучше в шахматишки с Михалычем.

— Тебя это огорчило?

— Как тебе сказать? — Илья поскреб небритую щеку. — Есть немного. Саныч единственный на станции, кто может у меня партию-другую выиграть.

— Ты так здорово играешь?

— Нет, это остальные так плохо.

Что ж… никуда не денешься, спрашивать надо.

— Илья, а что за человек был Сергей? Только в двух словах, очень коротко, хорошо?

Я всем своим видом дал понять, насколько важна для следствия краткая форма изложения фактов по данному вопросу.

— Нормальный мужик, — на лице Ильи проявилась гримаса, прочитать которую я не смог.

Вообще-то, я требовал не настолько короткого ответа.

— Это пустые слова, Илья, — я поморщился. — Он нормальный мужик, ты нормальный мужик, я нормальный мужик…

— Про тебя ничего не знаю, не скажу, нормальный ты или как. — Видимо, даже полусидячее положение стало для Тополева слишком тяжелым, и он лег на кровати, закинув ноги на спинку. — А Серега — он нормальный и есть. Не ангел и не подлец. Хорошего про него много рассказать могу, но и дерьма всякого в нем хватало.

Я посмотрел на заправщика с новым интересом.

— Не очень лестная характеристика для друга. Тем более погибшего.

— Правильная характеристика, — отрезал Тополев. — Честная. Я бы то же самое сказал, если бы Серега сейчас здесь сидел.

Илья помрачнел. Да, Матвееву здесь больше не сидеть никогда…

— Про дерьмо в Матвееве можно чуть поподробнее?

Тополев усмехнулся.

— Хорошее тебя, значит, не интересует.

— Интересует. Но во вторую очередь, — спокойно ответил я. — Работа такая.

— Дрянь работа! — безапелляционно выплюнул Тополев.

— А ты к нам не ходи. Ты про Матвеева рассказывай.

Я начал раздражаться. Немного. Это не имело никакого отношения к той агрессивности, которую люди невысокого роста якобы испытывают к здоровякам. Во-первых, рост у меня скорее средний. Во-вторых, я бы этого громилу в спарринге уделал пять раз из пяти. Наверное. В-третьих… Да что тут непонятного? Лежит тут, выделывается. А мне есть охота.

Тополев на мой выпад никак не прореагировал. Руки за голову заложил и в потолок уставился.

— Серега… Жадный он был. И злой от этого становился. Жадный — не в том смысле, что жмот, понимаешь, Руслан? Сотню до получки занять — это у него всегда можно было. Без проблем. Последние отдать мог. В кабак с ним пойти — тоже все правильно. Копейки не считал, гулял по-человечески.

— Где же тогда жадность-то? — спросил я.

— Была жадность, — Илья вытащил одну руку из-под головы и закрыл ладонью глаза. Будто ему свет мешал. — Ты не перебивай, я попробую все это… Денег он много хотел. Ничего в этом такого, конечно, я бы тоже от кучи бабла не отказался, но Серега прямо зациклен на этом был. Работ сменил только на моей памяти штук пять, постоянно какие-то планы строил, на тотализаторе играть пытался. Не регулярно, а выискивая информацию о грядущих сенсациях. Вся эта информация на поверку лажой полной оказывалась, конечно. Но Серега не унимался. Все надеялся, что где-то ему шанс подвернется. Банк сорвать. А тех, кто уже сорвал, он не любил. Сильно.

— Так это не жадность, — глядя на Тополева, я зевнул. Хотя отлично выспался. — Это на завистливость больше похоже.

— Может быть, — сказал Илья каким-то скучным голосом. — Слышь, Руслан, не обижайся, но подыхаю, спать хочу. Давай позже договорим, а?

— Не вижу препятствий, — ответил я.

Тополев не поднялся, чтобы меня проводить. Он даже руки от лица не убрал. Разговор прервался как раз вовремя — я сам собирался это сделать. К Тополеву у меня было еще несколько очень интересных вопросов, но время задавать их еще не пришло. И, кстати, мой желудок не был в этом повинен ни в малейшей степени.