Михаил Шаломаев - Эффект Завалишина. Символ встречи [Повесть и рассказ]

— Машенька, я еще часок посижу, а затем займусь глажкой. Оставь. Я обязательно поглажу.

Она промолчала. Он перехватил ее взгляд — усталый, укоризненный… Жалость и раскаяние охватили его. Вскочил, начал отбирать у Маши утюг.

— Не надо, — мягко отстранилась она. — Работай. Тебе надо работать. Для себя, для Женьки.

— И для тебя.

— Не знаю. Мне очень горько, когда ты думаешь, что я враг тебе. Я понимаю, что ты должен приносить настоящее в жертву будущему, но иногда мне кажется, что если жертв слишком много, и будущее может не понадобиться. Не сердись, порой просто не остается сил.

«Жертвы? Какие жертвы? Погладить десять тряпок — жертва?» Он обиженно уткнулся в записи, но ничего путного выжать из себя не смог.

Недавно Ирочка спросила: «Володя, а почему ты с Машей… поссорился?» Девушка не подобрала подходящего слова и ухватилась за это наивно-школьное «поссорился».

— Когда-то о подобных ситуациях принято было говорить — не сошлись характерами. Знакомый медик изложил научно — несовместимость характеров.

Что он еще мог ответить? Как объяснить другому то, что и самому себе не понятно? Есть такие счастливые люди, которым все ясно. Они твердо знают, за что они любят своих жен, что хорошо и что плохо, и вообще, зачем живет человек. А вот он не знает этого.

— Вижу, что мешаю, — сказала Ирочка. — Всего доброго.

— Сиди. Я сейчас обнаружил, что на частоту прибора накладывается какая-то частота. Понимаешь, что это значит?

— Не понимаю. Сделай, чтобы она вновь накладывалась.

— Не так просто.

— Да, все не просто. Я пойду.

И тут очень кстати вернулся Алик.

— Для больной ты неплохо выглядишь, — сказал он Ирочке. — Рад твоему выздоровлению. А ты, Вовка, все с формулами?

Володины муки над бумагой не воодушевляли Алика. Алик — типичный экспериментатор. Делом он считал нечто конкретное — гнуть медные трубки, месить шамотную глину, паять, подключать приборы, записывать показания.

— Хватит блистать математическим интеллектом, — провозгласил он. — Надо собирать схему и пробовать.

Однако Володя уже столько раз пробовал, что новые попытки казались ему бессмысленными.

— Погоди, горячий человек. Я здесь кое-что прикинул, и получается, что частота излучателя была вынужденная.

— Что? Покажи.

Ирочка со взрослой снисходительной улыбкой поглядывала на них.

— Я, знаете, о чем подумала, ребята? — сказала она, похлопывая по кожуху излучателя. — Я верю, что он заработает. И вот что тогда будет? Давайте пофантазируем. Вовка, начинай.

Ну что она выдумала, чудачка? Можно подумать, что это просто — ни с того ни с сего изложить словами неопределенные мечты, в которых и самому себе не всегда признаешься.

— Вы уж слишком закоптились здесь, — настаивала Ирочка. — Ну, Володька, не заставляй себя упрашивать.

…Прибор работал. Он исправно крошил в пыль горные породы. Работа излучателя опровергала закон сохранения энергии. Мощность излучения в сотни раз оказывалась меньше, чем мощность эффекта дробления. Профессор Бобылев соглашался с любыми чудесами, но закон сохранения энергии должен быть незыблем. И тогда обратились за помощью к физикам-теоретикам.

Была разработана обобщающая теория эффекта, и выводы теории оказались настолько любопытными, что ими заинтересовались организации, ведающие обороной страны. Над всеми городами и промышленными объектами мощные силовые установки создавали непреодолимые защитные купола. Никакое макроскопическое тело не могло прорваться сквозь невидимую броню. Разрушались молекулярные связи, и тело обращалось в пыль. Нажимом кнопки в центральном пункте управления можно было закрыть границы страны от любой угрозы извне.

Эти работы не могли пройти незамеченными для зарубежных ученых. Вскоре в большинстве промышленно развитых стран были созданы излучатели. Простота конструкции и энергетическая неприхотливость позволяли любой лаборатории электроники создавать эти установки. Многовековой спор щита и меча, брони и снаряда, нападения и защиты был решен в пользу щита. Один из западных журналистов, пользуясь спортивной терминологией, так оценил ситуацию: «Военные стратеги вынуждены вежливо пожимать руки соперникам и, записав в свой актив ничейные пол-очка, останавливать часы».

В стране, отличающейся длительным традиционным нейтралитетом, была созвана международная конференция по разоружению. Эта конференция отнюдь не походила на все предыдущие, ибо она опиралась на принцип практической невозможности военных действий, а не апеллировала к страху перед грядущими несчастьями. Войн не будет!