Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Добрый вечер, — раздался голос.

Хоксберг обменялся поклоном с тучным человеком с рас крашенным лицом. Лорд Советник Петрофф был не совсем в своей стихии на подобных празднествах. Он еще раз слегка наклонил голову, и Хоксберг кивнул в ответ. Обменявшись короткими репликами, они разошлись. Хоксберга задержала пара нудных типов; далеко не сразу от них отделавшись, он, наконец, поймал лифт вниз.

Они сидели в небольшой, плотно закрытой комнате. Их было семеро, критически настроенных к Политическому Управлению: седые мужчины, чувствующие власть как собственную плоть. Хоксберг почтительно их приветствовал.

— Примите мои искренние извинения за то, что я заставил милордов ждать.

— Не имеет значения, — сказал Петрофф. — Я объяснил ситуацию.

— Однако я не видел ни данных, ни расчетов, — сказал да Фонсека. — Вы принесли их, лорд Хоксберг?

— Нет, сэр. Как я мог? Возможно, во дворце задействованы все микрочитающие устройства. — Хоксберг набрал воздух: — Милорды, вы можете ознакомиться с результатами на досуге, когда я уже уеду. Вопрос в том, поверите ли вы в данный момент моему слову и слову лорда Петроффа? Если дела окажутся настолько серьезными, как я полагаю, то, надеюсь, никто не будет возражать, что на Мерсею должен быть отправлен особый представитель для переговоров. С другой стороны, если Старкад не имеет особой значимости, то что мы теряем, проведя там спокойное обсуждение накопившихся проблем?

— Престиж, — ответил Чардон. — Мораль. Уверенность, что в следующий раз нам не придется противодействовать ответному ходу мерсеян.

— Я не предлагаю идти на компромисс за счет жизненно важных интересов, — сказал Хоксберг, — и во всех случаях, какого бы соглашения я ни достиг, оно должно быть ратифицировано здесь. Милорды, нам не следует долго отсутствовать, это могут заметить. Но если вы выслушаете…

Он начал свою речь. Она была тщательно подготовлена.

Их следовало убедить. Под контролем этих шести человек и Петроффа было достаточное количество голосов для того что бы склонить решение вопроса в его пользу Если бы удалось уговорить их созвать завтра конфиденциальное собрание то при наличии кворума, Хоксберг мог бы отправиться на Старкад как полномочный посол.

В противном случае… Нет, не нужно брать на себя слишком много. Уж, по крайней мере, не на нынешней стадии своей карьеры… Но ведь на Старкаде гибли люди.

Все-таки он их убедил. По спине ручьями тек пот. Дрожа от напряжения, Хоксберг оперся о стол и едва услышал как Петрофф сказал.

— Поздравляю Желаю удачи. Она вам несомненно понадобится.

Самой высокой в центральном хребте острова Курсовики была гора Нарпа, достигающая в пике почти двенадцати километров. На такой высоте над уровнем моря атмосферное давление было близким к земному человек мог спокойно дышать, и люди построили здесь Высотный порт На необработанном космическом поле стояло несколько десятков сборных домиков, вмещавших не более пяти тысяч человек, но городок рос. Сквозь стены своей штаб-квартиры командующий Разведывательным корпусом Имперского Военного Флота Макс Абрамс слышал лязг железа и гул строительных машин.

Его сигара опять погасла. Он мусолил потухший окурок пока не закончил читать отчет, затем откинулся назад и щелкнул зажигалкой. Дым вновь потянулся к голубому облаку которое висело под потолком, распространяя по маленькой холодной комнате отвратительную вонь. Но командующий этого не замечал.

— Черт! — сказал Абрамс. И тут же, поскольку был он человеком по-своему религиозным, добавил: — Черт побери!

Чтобы успокоиться, он взглянул на фотографию жены и детей. Но они были дома, на Дайане, в имперском районе Веги, удаленной от Старкада на столько парсеков, что лучше и не вспоминать. Да и по времени они были очень далеки. Он не виделся с семьей уже больше года. Марта писала, что малышка Мириам так быстро растет и меняется, что он бы ее ни за что не узнал, а Давид стал долговязым неуклюжим подростком, Яэль встречается с Аббой Пельмуттером… хотя, конечно, он хороший мальчик. Но фотография всего лишь картинка, отделенная от него кучей бумаг и баррикадой из настольной техники. И ему не дано оживить ее.

«Не старайся разжалобить себя, болван!» Стул заскрипел под тяжестью его тела. Абрамс был коренастым мужчиной с крупным лицом, крючковатым носом и проседью в волосах. Помятая униформа, потускневшие знаки различия — двойные планеты — на широких плечах, воротничок мундира расстегнут, на поясе в кобуре — бластер; вот и все, чем можно охарактеризовать его внешний облик. Он вернулся к мыслям о работе.