А. Дж. Риддл - Холодный мир

Вытолкнув ее через шлюз вперед себя, я перелетаю в свою капсулу следом и закрываю за нами люк.

– Мы вернулись. Мэтьюс по-прежнему без сознания. Мои действия?

– Ждите, док. Мы отстыкуем вас и заново наполним капсулу кислородом.

– Вас понял.

Я открываю аптечку, а мозг уже вовсю думает о том, что с ней может быть. В скафандре есть давление – значит, она не задохнулась, если, конечно, все работало исправно. Когда она ела последний раз? Похоже, давно.

Проверив набор медикаментов в аптечке, я лишний раз убеждаюсь, что они позаботились обо всем.

– Давление в капсуле стабилизировано, доктор Синклер. Снимите с нее шлем и окажите первую помощь.

Первое, что я делаю после этого, – прикладываю два пальца к ее шее.

Мое сердце замирает, когда я чувствую, какая она холодная.

Проснувшись, я вижу, что мой рот закрывает специальная маска, а незнакомый человек сжимает прикрепленный к ней пластиковый мешок, вгоняя воздух в мои легкие.

Грудь горит, а в горле пересохло.

Сняв маску, человек изучает мое лицо.

– Командир Мэтьюс, вы меня слышите?

Мой голос в ответ скрипит и звучит еле слышно:

– Да…

– Выпейте это, полегчает, – говорит он, поднося бутылку к моим губам.

Я киваю, после чего он выдавливает жидкость мне в рот. На вкус она сладко-соленая, должно быть, это, глюкоза, натрий и другие электролиты. Для моего обожженного горла это настоящий обволакивающий и успокаивающий бальзам.

На нем нет шлема, а потому мне сразу понятно, когда он говорит в ушную гарнитуру:

– Годдард, у нас все в порядке. Думаю, она просто обезвожена и истощена. Вот-вот начнется гипотермия из-за сниженного потребления экологической продукции, а также низкий сахар крови и дисбаланс электролитов.

Ответ он слушает пару секунд, но у меня все равно есть время, пока пью, изучить его лицо. Оно худощавое, с хорошей кожей, если не считать небольшого количества морщинок вокруг глаз. Наверное, он примерно моих лет, ближе к сорока, чем к тридцати. Короткие песочно-русые волосы наполовину прикрывают лоб. Голубые глаза смотрят сосредоточенно, но мягко; в его взгляде чувствуется участие. В какую-то долю секунды я понимаю, что мне с ним очень комфортно.

– Понял вас, Годдард, – отвечает он и потом уже обращается ко мне. – Ну как, лучше?

– Немного.

– Хорошо, – он забирает бутылку и крепит ее к стене специальной застежкой на липучке, так что теперь она никуда не улетит. – Простите, но я должен вас осмотреть.

Какое-то время мы смотрим друг на друга, и наконец я просто киваю.

Первым делом он снимает мои перчатки: сначала правую, потом левую; но я настолько ослабла, что меня начинает потряхивать, как только я пытаюсь принять сидячее положение.

– Подождите… Что, прямо тут?

– Ну… да.

– А почему не на Земле?

– Мы… не сразу вернемся на Землю.

– Насколько «не сразу»?

– При нынешних обстоятельствах примерно через десять месяцев. Плюс-минус.

Я разражаюсь хохотом. Да он наверняка шутит! Но на лице у него не проступает никаких эмоций – это полная концентрации маска.

– Вы серьезно?

– Да.

Я обвожу взглядом капсулу: да мы тут и пары недель не продержимся. Но потом я вспоминаю множество пусков ракет, которые я видела, и полеты всех этих капсул, точно консервных банок, на орбите.

– Каков план?

– Командир, у нас очень мало времени.

– Пожалуйста, выдайте мне краткую версию. И зовите меня Эмма.

– Хорошо, Эмма, – кивает он. – Я вхожу в команду, которая была послана, чтобы осмотреть артефакт.

По моим нахмуренным бровям сразу становится понятно, что это не сильно помогло.

– То есть объект, который обнаружил зонд. Вы отправили изображение на Землю сразу перед тем, как МКС была уничтожена.

– А все остальные запущенные капсулы соединятся вместе.

– Да, все верно. Они образуют два корабля: «Форнакс» и «Пакс».

– То есть вы летели сюда не за мной.

– Ну, вы не основная цель миссии, но ваше спасение – неотъемлемая часть того, на что я подписался.

– Они дали вам право выбора?

– Да, – отвечает он с некоторой задержкой.

– И вы согласились.

– Да. Я сказал, что сделаю все возможное, чтобы вернуть вас домой. Фаулер и все остальные в центре управления очень беспокоятся о вас, и они проделали огромную работу в кратчайшие сроки.

Меня начинают переполнять эмоции: благодарность пополам со скромностью. Я так счастлива, что, даже чувствуя выступающие на глазах слезы, быстро смаргиваю их и резко вздыхаю, чтобы он ничего не заметил.