В Бирюк - Волчата [СИ]

Вот только не надо взваливать «умирающие полки» на «ратника неведомого края»!

Гамзила много воевал с сыновьями Ростика — и с Рюриком, и с Давидом. Рюрик сам громил этого Игоря с половцами у Вышгорода под Киевом. Так громил, что Игорь-Полковник и хан Кончак чудом спаслись в одной лодке.

Давида Гамзила пытался изменой схватить во время совместной охоты на Днепре, требовал «лишить доли в земле Русской», собирал огромную армию, чтобы угробить в Друцке на Витебщине.

Видимо, именно тогда и «плавали в крови» княжеские «Золотом покрытые шеломы». В крови киевских, смоленских, северских, полоцких, друцких и прочих русских воинов, сводимых на убой Рюриковичами.

Переменчивость Гамзилы всегда была прибыльна. Два года назад, узнав, что дядю Изю турнули из Киева, и тот убежал в Вятскую землю, Гамзила объявил себя обиженным: «моих вятичей отобрали» и немедленно «отомстил дяде на боярах его, велел побрать всюду их имение, жен и взял на них окуп». Кто платил этот «окуп»? — А кто попался, тот и платил: у беглеца Изи на такие глупости денег нет. Да и вообще — он же сразу на юг, в Вырю, убежал.

Жадность Гамзилы чётко проявится через три года, в феврале 1164 года, после смерти Свояка в Чернигове.

Княгиня-вдова и ближние бояре три дня будут скрывать факт смерти старого князя, чтобы дождаться прибытия старшего княжича — Олега с дружиной.

Но епископ Черниговский Антоний летом 1160 года вдребезги разругался со Свояком по поводу «поста в среду и пяток». Хоть уже и мёртвому князю, а сделать подлянку — очень хочется. Антоний сидит епископом в Чернигове больше 20 лет, хорошо знает личные свойства всех местных князей.

…этот Антоний был в заговоре с княгинею и даже целовал спасителев образ с клятвою, что никому не откроет о княжеской смерти, причем еще тысяцкий Юрий сказал: «Не годилось бы нам давать епископу целовать спасов образ, потому что он святитель, а подозревать его было нам нельзя, потому что он любил своих князей», и епископ отвечал на это: «Бог и его матерь мне свидетели, что сам не пошлю к Всеволодовичу никаким образом, да и вам, дети, запрещаю, чтоб не погинуть нам душою и не быть предателями, как Иуда». Так говорил он на словах, а в сердце затаил обман, потому что был родом грек, прибавляет летописец, первый целовал он спасов образ, первый и нарушил клятву, послал к Всеволодовичу грамоту, в которой писал: «Дядя твой умер; послали за Олегом; дружина по городам далеко; княгиня сидит с детьми без памяти, а именья у нее множество; ступай поскорее, Олег еще не приехал, так ты урядишься с ним на всей своей воле».

Обращает на себя внимание мотивировка: «а именья у нее множество». Гамзилу зовут не честью — Черниговский стол самый почётный, не славой, не законом — по лествице Гамзила после смерти Свояка и так старший в роду Гориславичей. Нет, епископ, хорошо зная этого человека, заманивает возможностью безбоязненно пограбить вдову и сирот.

Гамзила многое унаследовал от своего отца. Тот, влезши между сыновьями Мономаха на Великокняжеский стол, стравливал между собой русских князей, организуя «княжескую чересполосицу»: давая одним городки в уделах других. Данные Новгороду вольности превратили боярское вече в регулярный мордобой на мосту через Волхов. Киевляне, отданные на разграбление княжеским тиунам, были разозлены настолько, что немедленно после смерти Всеволода, подняли восстание против его наследника-брата, предали на поле боя, забили жену, детей и его самого дубьём.

Гамзила был похож на отца. Но хватки не хватало. Или времена поменялись. Историки оценивают его как самого слабого из Великих Князей той эпохи. Кажется, именно он первым стал жаловаться в письменной форме на своих бояр: «а они едучи не едут». В смысле: при объявлении сбора боярских дружин в поход, бояре соглашались, но не приходили.

Образ мудрого патриарха, сидящего на великокняжеском столе в Киеве и отечески скорбящего о неразумности двоюродного брата Игоря-Полковника не соответствует реальному историческому персонажу.

Впрочем, и главный герой — Игорь-Полковник, изображённый витязем без страха и упрёка, вообще ни в какие ворота этики 21 в. не лезет.

Говорят: «Историю пишут победители». У кого-то, где-то… «Не знаю где, но не у нас». У нас: героический эпос, главные события которого — преступление, наказание, побег.

Князь Игорь — изменник.

В местной терминологии — «вор». В предшествующий своему «призыву к единению» год, он отказывается идти в общерусский поход на половцев, собираемый Великим Князем. Не исполняет своей присяги, крестного целования. За такие дела в приличных странах рубят головы, сажают в казематы, отнимают земельные владения. Именно так Фридрих Барбаросса поступает со своим двоюродным братом и другом детства — саксонским герцогом Генрихом Львом.