Яна Дубинянская - Враг

Стрелять начал Ив, подслеповатый идиот, и все обошлось бы даже тогда — баркас мотало, словно турбулентную игрушку в ванне, волны ревели так, что заглушили бы и выстрелы, как глушили детский крик, и слабая вспышка рассеялась бы во мгле — но он попал. Из пугача для туристов, лучом-иглой, годным лишь на то, чтобы оцарапать врага, привести его в бешенство — и выдать себя с головой.

Потом Ив лепетал, будто думал, что эти лучи обработаны чем-то нервно-паралитическим. Его, толстого и рыхлого, так ни разу и не зацепило. Ответной серией боевых лучей, получивших точку наведения, убило Андреаса за штурвалом и, кажется, одного из гребцов. Я не знала точно; с самого начала перестрелки, раньше, чем муж заорал «Ложись!!!», я распласталась по дну баркаса, упираясь локтями и закрывая собой орущую Аську. Все происходило там, наверху.

Асенька похныкала еще немного, пригрелась и заснула, укачанная волнами.

— Он мой враг, — сказал муж.

— И что?

Я как раз измеряла объем талии, до предела втянув живот, и была очень недовольна результатом. А ведь прошло уже четыре месяца! Три с половиной из которых я качала пресс.

— Он подпал под амнистию. Дали же пожизненное в рудниках!.. А он освободился вчера. Вам с Аськой лучше куда-нибудь улететь, я подумаю.

— Смысл?

— Чтобы он не мог вас достать.

Я рассмеялась, подошла к нему со стороны спинки биокресла, взъерошила волосы и обхватила за плечи:

— Ты смешной. Когда человек выходит на свободу, ему есть чем заняться, помимо страшной мести. Надо найти жилье, работу… вообще как-то обустраивать жизнь. За что его посадили?

— Долго рассказывать.

— Если пожизненное, то с конфискацией имущества, да? Поставь себя на его место. У него сейчас очень, очень много проблем…

Сантиметр вильнул на пол, отполз на полметра и скрутился змейкой. Или все-таки решиться на вакуумную морфокоррекцию? Потом; пока еще кормишь, конечно, нельзя.

Муж встал рывком, сбросив мои руки и стряхивая остатки подлокотников, потянувшиеся за ним полупрозрачными нитями:

— Я ставил себя на его место. Ты не понимаешь. Он мой враг!

А поругались мы уже после, когда я поняла: он правда боится. Можно простить любимому мужчине что угодно, только не страх. Поэтому женщина глушит это несмываемое, неотменимое обвинение взрывом других, громогласных, сотрясающих воздух и фундамент, но в итоге все-таки сводимых к примирению и компромиссу.

Я кричала, что у нас ребенок. Что надо было раньше думать или хотя бы предупредить!.. Что он клялся — я же спрашивала, спрашивала, помнишь?! — будто с прошлым покончено, не осталось никаких невыплаченных долгов. Я думала, поиграв по молодости в отважного космополицейского, ты раз и навсегда остепенился, перешел в аналитический департамент, на спокойную интеллектуальную работу!.. А ты!.. Ну что, что ты туда пихаешь, зачем, из этого комбинезончика мы выросли давно!..

Он молча паковал вещи. Иногда огрызался и все делал не так. В конце концов, я сложила своё и детское сама, ощущая себя полной идиоткой, героиней космооперы для подростков.

И еще стало ясно, почему он так рассердился в тот раз, когда я выложила в сети наши свадебные фотографии. И вообще был против, чтобы я писала про нас в сетях хоть что-нибудь.

Мы еще дулись друг на друга, когда приехал Ив. Ива я вызвала, потому что если уж лететь куда-то с грудным ребенком, то уж точно в сопровождении врача. И еще потому, что надеялась — Ив ему скажет. Или хотя бы посмотрит так, что до мужа дойдет: нормальные люди так не поступают. Не срываются на другой конец галактики только потому, что где-то вышел на свободу враг.

Кстати, я посмотрела в сети. Лысая бугристая голова, тупая, какая-то полустертая рожа. Анфас, профиль, круговая визуализация. Бородавка на мочке уха, особая примета. Преступная группировка, ограбление транзитных транспортов, несколько убийств, одно — сотрудника космопола. Осужден в таком-то году пожизненно. Освобожден досрочно в рамках… примерное поведение…

— Как интересно, — восторженно прошептал Ив. — Конечно, можете на меня рассчитывать.

Лучше бы я заказала медицинского гиноида из педиатрии.

Я люблю мужа.

Я очень-очень люблю мужа.

Когда мы познакомились два года назад, первое время я непрерывно изумлялась, насколько он — такой, как надо. В нем было правильно все: от цвета глаз, возраста, чувства юмора, любимой музыки, зарплаты и прочих мелочей — и до самого главного, чего нельзя сформулировать вслух. Его создали специально для меня; так одинокие женщины на склоне лет проектируют андроидов, на свои деньги позволяя себе полную реализацию детских мечтаний и сексуальных фантазий. А мне он достался бесплатно, настоящий, живой, любимый. Пока не родилась Аська, я честно доискивалась, где же тут подвох, червоточина, хотя бы малейшая неточность. Потом перестала, ну его.