Майкл Коуни - Р26/5/ПСИ и я [сборник]

За окнами вспыхивали молнии, воздух наэлектризовался до предела. В тот вечер я не мог отличить яркие, четкие образы, возникающие в мозгу Мэнди, от серых и невнятных, словно тени, мыслей Джойс. Трудно было понять, есть ли что-то вообще, помимо почти болезненного излучения молний и гнетущего потрескивания электрического фона.

Гера смотрела на буйство стихии за окном. Судя по всему, ночью будет настоящее светопреставление, но уже сейчас, в лучах заходящего солнца, обрыв тонул в тумане, а Птичий утес лишь слабо вырисовывался за плотной пеленой дождя.

— Прошу прощения? — Плохо уловив реплику Геры, я склонился чуть ниже.

— Скучно, когда нельзя пообщаться. И на улицу не выйдешь.

Эта особа словно обвиняла меня в плохой погоде. Да еще и поглядывала выжидающе, как на свадебного тамаду, который, вместо того чтобы развлекать дорогих гостей всякими играми, лениво поплевывает в потолок.

Она кивнула на музыкальный транслятор за стойкой. Я покорно покрутил ручку, хотя обычно не включаю музыку в рабочие часы: слишком мешает общению. Но клиент имеет право на все, особенно если это женщина...

Я добавил громкости, и в голове зазвучала мелодичная композиция в исполнении большого эстрадного оркестра. Мощности трансляции хватило, чтобы перекрыть электрическую бурю. Пускай звучит музыка! В принципе, люблю танцевальные ритмы: так веселее убираться в баре. Музыкальный центр имел лазерную приставку Кстати, очень дорогая модель. Я щелкнул кнопкой, и по комнате заплясали разноцветные, пульсирующие огоньки. Раз, два, три, — мигали они в такт музыке. — Раз, два, три. Красный, голубой, белый — красный, голубой, белый — бар тут же приобрел праздничный вид!

Гости заметно ожили. Гера забарабанила пальцами по стойке, отбивая ритм. Если музыкальную трансляцию временами и перебивала гроза, то светомузыка работала без накладок.

— Потанцуем? — Гера слезла с табурета и подошла к Джиму, протягивая обе руки. Тот встал, подхватил женщину за талию, и они заскользили в вальсе.

Свинчик с тоской взирал на них со своего места. Похоже, себя он не считал достойным партнером в танцах. Да и длинные ногти Геры были сейчас, мягко говоря, опасны для его обожженной солнцем спины. Правда, пару раз он глянул на Джойс, потом на Мэнди, явно прикидывая, стоит ли кого-нибудь из них пригласить на танец, но здравый смысл взял верх, и толстяк, вздохнув, опять уставился на танцующих.

— Джек, можно вас пригласить? — Мэнди решительно откинула панель, выпуская меня из-за стойки. Близко, но целомудренно придвинулась ко мне, и мы закружились в танце. Двигалась она легко и изящно, источая прохладу и умиротворение. Настоящий оазис среди раскаленного, душного помещения. Вскоре я вошел во вкус. Мэнди улыбалась, тщательно пряча мысли. Улыбался и Свинчик, поглядывая на падчерицу с нескрываемой гордостью и умилением.

И тут, в одну секунду, праздник превратился в кошмар.

Вначале я ощутил мощную вспышку гнева, исходящую от Мэнди. В ней смешалось все: боль, ярость, негодование.

Я вертел головой, пытаясь понять, что же произошло, и нечаянно задел Геру с Джимом. Полностью погруженные в себя, они не замечали ничего вокруг, лбы их соприкасалась.

Обрывки шокирующих сексуальных фантазий как громом поразили мое сознание.

Потом ощущение ослабло, потонув в электрических разрядах. Снова усилилось и снова ослабло.

Меня невольно затошнило. Господи, какая мерзость! Воспользовавшись непогодой, эта парочка на виду у всех, включая девочку-подростка, предавалась самой извращенной форме адюльтера, какую только можно представить. Уводя Мэнди подальше, я невольно продолжал видеть образ двух обнаженных тел, слившихся воедино и двигающихся в сладострастном ритме. Поверх картинки накладывалось ощущение грязного злорадного ехидства вперемешку с победным удовлетворением. Сам я отнюдь не ханжа, да и за столько лет в гостинице насмотрелся всякого, но это... Это не укладывалось ни в какие рамки!

— Кажется, я натанцевалась, спасибо, — еле слышно шевельнулось у меня в мозгу. Мэнди побелела как мел. Я разомкнул объятия, и она села, избегая моего взгляда.

Гера и Джим даже не думали останавливаться, с головой, как в омут, окунувшись в свой мир похоти. Оба были бесстыдно спокойны от сознания того, что никто не знал о происходящем, хотя и мог догадываться. Уверен, любовники спланировали все заранее, решив, что гроза — их единственный шанс уединиться в ближайшие две недели...

Наконец они сели передохнуть. Мэнди слегка успокоилась и впервые глянула в глаза отчиму. На лице ее застыло сочувственное выражение. Что-то промелькнуло между ними — не мысль, а нечто на уровне взгляда. Похоже, Свинчик догадался. Ему было явно не по себе.