Фредерик Уоллес - Необычный полёт

Явился Путсин, чтобы проверить, как обстоят дела. Ему не понравилось, что Старрет остался, ведь одно слово или знакомое лицо иногда могут разбудить память. Он регрессировал Старрета, у которого в нужный момент не оказалось под рукой оружия. Может, Путсин задумал все это с самого начала. На случай с исчезновением Луизы он обеспечил себе железное алиби, так что никто не смог бы его заподозрить, а что касается Старрета, то кто будет искать преступника?

Но все равно он сделал дело только наполовину. Путсин знал, что регрессированные стараются узнать, кем они были, и некоторые из них добиваются успеха. Он не мог допустить, чтобы такое случилось. Поэтому разместил объявление, рассчитывая привлечь Луизу. Когда это произошло, он начал применять к ней установку, намереваясь бросать девушку из настоящего в прошлое и обратно до тех пор, пока она перестанет различать, где прошлое, а где настоящее.

Но не успел он начать, как появился Старрет, и Путсин понял, что следует добраться и до него. Поэтому он допустил умышленную ошибку — устроил маскарад, чтобы заинтересовать Старрета, поймать его и позаботиться известным ему способом сразу об обоих.

Луис прислонился к стене. Теперь он рассказал все и знал, на что мог рассчитывать.

— На этом все, разве что дело у Путсина не выгорело. Старрет оказался парнем, который знает, как позаботиться о своих интересах.

Не считая самого большого и важного из них; здесь он потерпел неудачу.

Ему показалось, что Боргенезе барабанит пальцами по столу, но советник полиции стучал по клавиатуре. Вошел полицейский, и советник кивнул в сторону Путсина.

— Заберите в следственный изолятор.

— У вас нет доказательств, — начал Путсин. Лицо его осунулось и исказилось гримасой страха.

— Думаю, будут, — равнодушно бросил советник. — Вы не представляете, насколько эффективны наши лаборатории. Вы заговорите.

Когда Путсина увели, Боргенезе повернулся в кресле.

— Очень хорошая работа, Луис. Я вами доволен. Думаю, со временем из вас получился бы отличный полицейский. Несколько старомодный, конечно.

Луис уставился на него.

— Вы что, не поняли? — спросил он. — Я Дорн Старрет, дешевый аферист.

Ему следовало узнать себя еще в том мысленном образе, который он рисовал с закрытыми глазами. Левша? Вовсе нет. Таким человек и видит себя в зеркале. В зеркальном отражении правое становится левым.

Советник выпрямил спину. Голос его не звучал больше вежливо и добродушно.

— Боюсь, вы не сумеете подтвердить это, — заявил он. — Отпечатки пальцев? Разве кто-нибудь из прежних подельников Старрета опознает вас? Остается Путсин, но у него не будет возможности дать показания. — Советник улыбнулся. — И, наконец, позвольте вас спросить: когда он предложил участие в своей афере, разве вы согласились? Нет. Вместо этого вы доставили его сюда, хотя понимали, что вам грозит регрессия.

Луис изумленно захлопал глазами.

— Но…

— Здесь нет исключений, Луис. За определенные преступления следует наказание в виде регрессии. Закон не делает различий в той части, как именно исполнять наказание, и это хорошо. Если и существовала такая личность, как Дорн Старрет, то она канула в небытие, когда Путсин ее регрессировал. И не только в гражданско-правовом смысле.

Советник Боргенезе встал.

— Видите ли, регрессия очищает человека от всего, что он когда-либо знал — и хорошего, и плохого. Она оставляет ему только взрослое тело, а мы наполняем его мозг фактами взрослой жизни. Дайте ему малейший шанс, и он поведет себя, как зрелая личность.

Боргенезе не спеша прошелся и остановился перед столом.

— Мы защищаем жизнь. Жизнь каждого. Включая тех, кто еще не стал жертвой. У нас нет смертной казни, и мы ее не хотим. Самое большее, что мы можем сделать с человеком, — дать ему еще один шанс, через регрессию. У нас одно наказание и для тех, кто лишает памяти, и для убийц, только с одним отличием: человек, который регрессирует другого, знает, что у него есть шанс избежать наказания, а у убийцы такого шанса нет.

— Это административное правило, а не закон: полиция не отслеживает жертв регрессии. Иначе гнев и алчность вышли бы из-под контроля. В обществе и так хватает неуправляемых эмоций, а пока они есть, у нас должен быть и клапан безопасности. И регрессия здесь служит прекрасным инструментом.

Луиза попыталась было заговорить, но Боргенезе жестом велел ей сохранять молчание.

— Вы знаете, сколько у нас убитых за последний год? — спросил он.