Сергей Жемайтис: Багряная планета (журнальный вариант)

Антон высказал предположение, что выемка - искусственного характера и по ней когда-то шла настоящая дорога к городу. (Как показали исследования археологов, мы оба были неправы, овраг образовался много позднее, после смерти города.)

Туарег вел себя вполне удовлетворительно: получив приказ, он всю дорогу шагал впереди «черепашки», разобрал завал из камней, к счастью, не особенно больших; после завала «черепашка» могла пройти еще с полкилометра, а дальше с разрешения Вашаты, который следил за каждым нашим шагом, мы отправились пешком - всего каких-нибудь сто метров под нависшим обрывом.

- У меня такое ощущение, - сказал Антон, - будто я побывал здесь. Всю ночь, и до того, как разбудил Макс, и после, мне снились марсианские сны.

- Мне тоже…

- Не знаю, что снилось тебе, а я уже шел по этой дороге, только без щебня и всей этой шелухи под ногами. Справа над обрывом шло ограждение из каменной решетки какого-то замысловатого рисунка. Сейчас этого ничего нет. Стена слева была вся в рисунках - какие-то морские пейзажи.

- Суда с высокими мачтами?

- Совершенно верно. Нам с тобой чудится одно и то же. Надо избавиться от такого состояния. Сейчас тебе ничего не кажется?

- Нет. А тебе?

- Тоже все нормально, только будто за тем поворотом еще что-то есть на стене.

- Успокойся, Антон, - сказал Вашата. - Вы скорей возвращайтесь, посмотрите, что за развалины, только не держите объективы против солнца, вчера получилось много смазанных кадров.

Зингер добавил:

- Смотрите под ноги, в расщелины, туда, где могут находиться растения, и возьмите под этим навесом по горсточке песка.

- Никакого песка! - приказал Вашата.

Туарег поджидал нас на повороте. Отсюда открывался захватывающий дух пейзаж на море и противоположный берег. Но мы с Антоном только мельком взглянули на всю эту красоту и завернули за угол. Там на стене действительно сохранилась часть фрески. Картину покрывал слой пыли, сбегали серые потеки, но можно было разобрать силуэты каких-то странных животных.

- Марсианские быки, - сказал Антон. - Дальше, внизу, кустарник с красными и белыми цветами. - Он поднял серую плитку, вытер ее перчаткой, и на ней засветилось тусклое золото: часть ветки с колючкой.

- Вы что примолкли? - спросил Вашата.

- Фреска, - сказал я, - на стене.

- Что на ней? - выкрикнул Макс. - Ну что?

- Марсианские быки и колючий кустарник, - сказал Антон.

- Направьте лучше объективы! - приказал Вашата. - Вот так. Ну где ваша фреска? - Он говорил теперь совершенно спокойно, даже с легкой иронией, словно ничего особенного не произошло. - Что-то не похоже на картину. Все смазано, расплывчато. Пятно на сырой стене, а не фреска.

- Стена сухая, - с обидой ответил Антон. - Видишь, совсем сухая. Вот половина туловища одного быка. Хотя он мало похож на быка, скорей шестиногая антилопа.

- Шестиногая? Ты ошибаешься, Антон, - сказал Макс. - В природе все по большей части целесообразно. Шесть ног просто не нужны такому не особенно крупному животному, да еще на планете с незначительной силой тяжести. Ты все ноги на фреске отнес к одному быку, - пожалуй, он больше похож на быка, чем на антилопу. Ну-ка сотри пыль с нижней части. Осторожней. Эх…

Фреска сползла и раскололась на множество кусков.

- Не прикасайтесь больше к ней, - сказал Вашата, - может, долежит до следующего раза.

Макс попросил:

- Ребята, посмотрите, нет ли на стене чего-либо похожего на плесень или лишайник?

- Запрещаю! - сказал Вашата. - Хватит с нас «кактусят». Можем подхватить такой экземпляр марсианской жизни, что он за кислород только спасибо скажет. Теперь у нас главное - археология. Семян микрофлоры, думаю, мы захватили достаточно.

Когда мы очутились на улице города, впечатление у нас было такое, что здесь давным-давно, не один десяток лет, работают археологи: они расчистили и даже подмели улицы, только для колорита оставили обломки камней на мостовой. Вблизи строения казались, как и с террасы, такими же хрупкими, с тонкими стенами, широкими оконными проемами. Здания тянулись на целые кварталы, в два и три этажа, но были и многогранные одноэтажные сооружения без окон. В планировке ощущалась целесообразность, гармоничное сочетание с ландшафтом. Даже сейчас, источенные временем, эти каменные останки украшали берег мертвого моря. Вначале мы шли очень осторожно, боясь прикоснуться к стене; казалось, руины только и ждут этого, чтобы рухнуть, - до того они устали стоять над погруженным в тишину морем. Я поднял обломок и поразился, как он легок. Что-то вроде пенобетона, только несравненно прочней.