Мэтт Хейг - Полночная библиотека [litres]

Она услышала голос миссис Элм, откуда-то из-под стола далеко позади нее, прорывающийся сквозь грохот.

– Не сдавайся! Не смей сдаваться, Нора Сид!

Она не хотела умирать. И она не хотела проживать никакую другую жизнь, кроме своей. Той, которая была мучительным барахтаньем, но это было ее личное мучительное барахтанье. Прекрасное мучительное барахтанье.

00:00:52

00:00:53

И она извивалась, толкалась и сопротивлялась обломку потолка над ней, и, пока ускользали секунды, ей удалось – с усилием, которое обжигало и душило легкие, – вновь встать на ноги.

Она пошарила рукой по полу и нашла ручку, уже под толстым слоем пыли, побежала сквозь клубы дыма и достигла одиннадцатого стеллажа.

И она была там. Книга, которая не горела. Все еще там, идеально зеленая.

Уклоняясь от жара, осторожно, указательным пальцем она поддела корешок и вытянула книгу с полки. А затем сделала то, что всегда. Открыла ее и попыталась найти первую страницу. Но трудность заключалась в том, что ее не существовало. Во всей книге не было написано ни слова. Совершенно пустая. Как и другие книги, она была о ее будущем. Но в отличие от них, в этой будущее не было написано.

Итак, это она. Ее жизнь. Ее осевая жизнь.

И она была пустой страницей.

Нора замерла со старой школьной ручкой в руке. Прошла уже почти минута после полуночи.

Другие книги на полках превратились в угли, пепел, и лампочка мерцала сквозь пыль, слабо освещая трещины в потолке. Огромный кусок вокруг лампочки – очертаниями напоминавший Францию – готов вот-вот упасть и раздавить ее.

Нора сняла колпачок с ручки и прижала открытую книгу к обгоревшей полке.

Потолок издал стон.

Оставалось недолго.

Она начала писать. Нора хотела жить.

Она закончила и подождала немного. К сожалению, ничего не происходило, и она вспомнила слова миссис Элм. Хочу – любопытное слово. Оно означает нехватку. Так, она перечеркнула строчку и попыталась еще раз.

Нора решила жить.

Ничего. Она попробовала снова.

Нора была готова жить.

Все еще ничего, даже когда она подчеркнула слово «жить». Все уже было сломано и разрушено. Потолок падал, стирая все, круша стеллажи и превращая их в груды пыли. Внезапно она увидела фигуру миссис Элм: библиотекарша вылезла из-под стола, где укрывала Нору, и стояла там без страха, а потом исчезла полностью, когда крыша обрушилась на зал, удушив остатки огня, и погребла под собой стеллажи и все остальное.

Нора, задыхаясь, больше ничего не могла разглядеть.

Но этот пятачок библиотеки еще держался, и она все еще была там.

В любую секунду все исчезнет – она это знала.

И она прекратила выдумывать, что бы ей написать, и в чистом остервенении просто вывела первое, что пришло ей в голову, то, что она чувствовала внутри себя как дерзкий беззвучный рев, который мог пересилить любое внешнее разрушение. Единственную истину, которая у нее была, истину, которой она теперь гордилась и которой радовалась, истину, с которой она не просто смирилась, но и приветствовала ее открыто, каждой пылкой молекулой своего бытия. Истину, которую она торопливо, но твердо нацарапала, с силой нажимая на бумагу стержнем, заглавными буквами, – от первого лица, в настоящем времени.

Истину, которая была началом и семенем всего возможного. Бывшее проклятие и теперешнее благословение.

Два простых слова, вмещающих в себя мощь и потенциал мультиверсума.

Я ЖИВА.

И тут пол затрясся в неистовстве, и последние остатки Полночной библиотеки обратились в пыль.

В одну минуту и двадцать семь секунд после полуночи Нора Сид отметила свое возвращение к жизни, заблевав пуховое одеяло.

Жива, хотя и едва.

Задыхающаяся, измученная, обезвоженная, барахтающаяся, дрожащая, отяжелевшая, в бреду, с болью в груди и с еще более сильной головной болью – хуже чувствовать себя было невозможно, и все же это была жизнь, и причем именно такая, какую она хотела.

Было трудно, почти невозможно вытащить себя из постели, но она знала, что должна подняться.

Она сумела это сделать кое-как, схватила телефон, но он оказался слишком тяжелым и скользким, чтобы его удержать: упал на пол и скрылся из виду.

– Помогите, – прохрипела она и, пошатываясь, вышла из комнаты.

Коридор, казалось, качало, как корабль в бурю. Но она дотянула до двери, не отключаясь, сняла цепочку с замка и сумела, с большим усилием, открыть дверь.

– Пожалуйста, помогите.