Владимир Михайлов: Избранные произведения. Том 3

С балкона он вошел в спальню. Зажег малый свет на тумбочке. «Вице–председатель устал, он отдыхает. Он будет отдыхать до самого ужина, то есть часов до восьми… Да, к девяти все уже станет ясно. Окончательно. Но в девять он будет далеко. Или —… Или».

Георгий встрепенулся, заставил себя отогнать мрачные мысли. «Ничего, все будет в порядке. Такое ли бывало в жизни?»

Он поднял трубку телефона, заказал ужин в номер. К восьми. А пока – кофе. Ему не очень хотелось, но после заседания было вполне естественно. Мальчик принес почти мгновенно. Тут умели обслуживать, хотя у Георгия каждый такой случай, когда ему что–то подавали, вызывал какое–то внутреннее неудобство. Мальчик помедлил у двери. Улыбнулся. Спросил: – Может быть… компанию?

Георгий глянул укоризненно, ничего не ответил. Мальчишка испарился. Что же, теперь можно снять грим…

Он сделал это. Потом переоделся в свое, на ходу отпивая из стоявшей на столике чашки. Снова надел комбинезон. Взял чемоданчик. Вышел на балкон, оставив свет в гостиной гореть. Встал в самом углу. Прислушался. Все было спокойно. Взлетел. Лег на курс – к торговому космопорту. Не вдоль дороги, а по прямой – по лучу своего корабля. Пока корабль испускает непрерывный луч – можно считать, что на нем все в порядке: никто посторонний не проник на борт. Экипажа на корабле нет: один человек и куча устройств. Как только появится чужой – луч из непрерывного станет пунктирным, длина каждого штриха будет зависеть от количества визитеров. Сейчас луч шел, не прерываясь. Хороший признак.

Георгий летел на высоте примерно двух стадиев (оставаясь в одиночестве, он предпочитал пользоваться мерами, привычными с детства). Поверхность планеты казалась бархатной, иногда серебром взблескивали водоемы, и снова тянулась пушистая чернота, тут и там украшенная огоньками. Потом впереди возникло все усиливающееся зарево. Космопорт. Опуститься надо будет, не долетая до его границы, чтобы к кораблю приблизиться нормально, у всех на глазах. Да еще зайти предупредить, что вот–вот привезут товар, чтобы подогнали погрузчик, не мешкая.

Он опустился благополучно. Пользуясь последними клочками темноты (в тени от окаймлявшей территорию порта ограды), снял комбинезон, водворил на место, достал пакетик с капитанским мундиром. Мундир тоже занимал места не больше, чем комбинезон, но, если ненадолго поставить его на зарядку, он примет вид добротного, плотного форменного одеяния. Хватит ли еще на зарядку? Хватило. А лететь еще можно? Индикатор показал: ну, метров на триста пятьдесят – если не тратить на набор высоты. Значит, где–то около двух стадиев. Хорошо бы, конечно, побольше…

Он закрыл чемоданчик. Вышел на дорогу как раз напротив автобусной остановки. Машины подъезжали часто. Вошел в высокий, легкий предпорт, приблизился к справочной конторке, спросил, не доставлен ли еще груз на одиннадцатую площадку, борт «Алис». Конторщица поиграла на клавиатуре. «Да, прибыл». Была половина восьмого: ни один нормальный человек не станет отправлять груз, зная, что придется потерять полчаса на ожидание, – это Георгий успел уже понять здесь, на Киторе, здесь стоимость каждой рабочей минуты была рассчитана и учтена. «Контейнеры, не так ли?» – «Не указано… Но две машины пропущены к одиннадцатой». – «Давно?» – «Двадцать минут». «Тогда мне надо поспешить. Спасибо…»

Двадцать да тридцать: без малого час. Две машины. Вместо восьми с грузом. Все было ясно. Однако для вящей уверенности Георгий на миг опять включил пеленгатор. Корабль продолжал излучать – длинными импульсами. «Люди внутри. Вот так–то. Засада на борту. Значит, не будет ни энергии для подзарядки, ни старта… А что будет? На миг возникла сумасшедшая мысль: спокойно взойти на борт и, не дожидаясь приглашения, открыть огонь – и стартовать без разрешения, без оповещения – вырваться с планеты. – Он лишь усмехнулся. – Лихо было задумано, только нереально. И стрелять не из чего. И космическая стража, конечно, уже на военном положении – разнесут вдребезги, не успеешь высунуть нос за пределы атмосферы. Может быть, на этом и построен их расчет… Нет, никаких безумств. Ситуация не для храбрых – для хитрых».

«Что же сейчас? Возвращаться в гостиницу? Глупее ничего не придумаешь. Ты не зря обосновался там столь капитально, что об этом уже знают все, кому нужно. Сейчас тебя будут ждать здесь. До восьми часов, и еще минут десять. Потом свяжутся с теми, кто наверняка уже пасется в отеле. Начнут ждать там. Это – еще часа полтора. Значит, у меня два часа времени для какого–то маневра, – думал он, постепенно отклоняясь от взятого было направления к кораблю – отклоняясь туда, где была стоянка транспорта работников порта: стрекозы, карусели, прыгуны. Укрыться было негде: отлично освещенное забетонированное пространство, размеченное на стартово–финишные площадки. – Два часа, – думал он. – Два часа…» Потом понял, что двух часов у него нет. Минут десять, от силы. Потому что уловил начавшееся в противоположном конце порта движение казалось бы ничем не связанных между собою людей – ничем, кроме направления, скорости, кроме замысла. Прочесывание. Уже? Бессмертные боги, да конечно же: что им стоило связаться с предпортом и получить информацию, что он прибыл? А может быть, им и не пришлось, они предупредили заранее. «Так что мне было отведено времени – лишь добраться до корабля. Я не появился – и машина завертелась. Но спокойно, спокойно, никакого волнения, все тот же размеренный шаг, на таком расстоянии они тебя не опознают, тем более что ты был в светлом костюме, а тут идет дядечка капитан – идет, может быть, чтобы сесть на свою карусель, взлететь и спешить домой, к жене и ужину…»