Роберт Янг - Эридан (сборник)

Но на этом проблемы не закончатся. Перемещение во времени с большой скоростью может создать завихрение во временном потоке, и в этом случае путешественнику для того, чтобы вернуться, придется ждать, пока в прошлом (или будущем) не пройдет столько же времени, сколько прошло в настоящем. Ну и что там рассуждать, Джули, путешествие во времени — слишком сложная штука, чтобы его можно было предпринимать в одиночку, да и на простой машине, вроде описанной в повести, никуда ты не уедешь. Раз время тесно связано со светом, то для того, чтобы действительно предпринять путешествие во времени, потребуется фотонное поле, управляемое со стороны. С помощью этого поля оператор отправит путешественника в будущее или прошлое, а потом, когда тот компенсирует пространственно-временные потери, заберет его обратно.

Большую часть сказанного я так и не понял. Ясно, что Джулия поняла и того меньше, но ее, похоже, такое объяснение устроило.

Роун встал.

— С вашего разрешения, пожалуй, пойду-ка я спать.

Джулия залезла на стул и поцеловала его на ночь.

— Спокойной ночи, мистер Роун, — сказала мать, и я вслед за ней. Отец все так же спал в кресле.

Первый снег выпал в середине ноября. Теперь мы с Джулией ходили в школу в новых галошах. Роун попросил у матери фотоаппарат, купил пленки и занялся фотографированием. Ни его, ни отца еще не уволили, но я знал, что это не за горами. Я боялся, что тогда Роун уедет, и знал, что Джулия тоже этого боится.

На одном из уроков учительница Джулии велела детям нарисовать открытки на День Благодарения [9] День Благодарения — официальный праздник в честь первых колонистов Массачусетса, отмечается в последний четверг ноября. , и написать на них, за что дети более всего благодарны. Джулия принесла свою открытку домой, и показала матери, а мать — всем нам. Там было написано:

На лицевой стороне открытки она нарисовала индюка, больше похожего на моржа, чем на птицу, раскрасив его в ярко-красный цвет. Мать повесила открытку на стену в кухне.

В День Благодарения у нас обедали дедушки с бабушками — с отцовской и с материнской стороны. Они недолюбливали друг друга, но мать была уверена, что уж в День Благодарения-то они ссориться не будут. Так оно и получилось, но я думаю, причиной тому был не День Благодарения, а объединение против общего, с их точки зрения, врага. Они крайне неодобрительно отнеслись к тому, что мы пустили в свой дом бродягу. И за едой, и после нее они смотрели на Роуна сверху вниз.

А в субботу утром во двор въехал грузовик мистера Хайби, торговца скобяными изделиями, и встал около двери черного хода. Мать вышла посмотреть, что нужно мистеру Хайби. Всю ночь шел снег, он был мокрым и липким, и мы с Джулией лепили во дворе снеговика. Отец ушел в город за мукой, которая была на исходе.

Роун, возившийся с трактором в сарае, вышел оттуда и подошел к дому. Мистер Хайби вылез из грузовика. Он был низеньким и тучным.

— Доброе утро, мистер Роун. Помогите мне занести ее в дом.

— Сначала надо старую вынести, — ответил Роун. — Тим, подержи нам, пожалуйста, дверь.

Я так и сделал. Они вынесли из дома дровяную печь и поставили ее в снег, и на снегу она казалась еще чернее, чем была на самом деле. Мать стояла на крыльце и смотрела. Джулия — позади.

Мистер Хайби открыл кузов грузовика, и тут мы ее увидели.

— Подержи дверь, Тим, — сказал Роун.

Они внесли новую плиту и поставили на пол на место старой. В лучах света, косо бившего из кухонного окошка, она сверкала, и от ее белизны казалось, что она сама светится. Мать и Джулия без единого слова вслед за мной вошли внутрь.

Мистер Хайби вышел и отключил газ. Он занес на кухню шланги, вентили, насадку для шланга и гаечные ключи, и они с Роуном подсоединили плиту к газу. Потом мистер Хайби снова вышел, на этот раз включил газ. Он попрощался с нами, и Роун помог ему занести инструменты в машину. Мы услышали, как грузовик уехал. И тут же — как Роун идет назад.

— Это не к тому, что вы плохо готовите, мэм, — сказал Роун.

— Я знаю, — ответила мать.

— Правую переднюю горелку надо бы укрепить. Я схожу в сарай за шестидюймовым хомутом.

Когда он вышел, я повернулся к матери. Я хотел сказать, как здорово, что мне не придется больше колоть дрова. Но я не сказал этого, потому что увидел, что мать плачет.

В следующую пятницу и отца, и Роуна уволили. Утром мы с Джулией сели завтракать с унылым видом. Мать приготовила овсянку, и не смотрела на нас, наполняя наши тарелки. Отец стоял, глядя в окошечко в двери на задний двор.