Кейт Лаумер - Дом в ноябре

– Ничего! Ничего! Слабость человеческая, преступная слабость. И всё же... не доводилось ли вам знавать Риану в юности...

– Риана, – произнёс Мэллори. – Кажется, что я слышал это имя раньше.

– Высокая, стройная как ива, глаза странные, бледно-голубые, волосы – чернее ночи. Человек и посильнее Алгорика мог счесть, что целый мир – небольшая плата за неё. И всё же, если бы моя вера была сильней...

– Теперь я припоминаю, – задумчиво нахмурился Мэллори. – Истории, что дядя Эл рассказывал мне во сне...

Мэллори замолчал, его лицо напряглось.

– Сон – этот дом – и дядя Эл. Одежда, которую он носил...

– Да, да? – Гонил в недоумении воззрился на него. – Что?..

– Старик, – сказал Мэллори. – Есть подозрение, что мой воображаемый дядя и твой друг Алгорик – одно и то же лицо.

– Кажется, я начинаю понимать, – сказал Гонил. – Дом, который, как ты говоришь, виделся тебе во «сне», несомненно, именно этот дом – каким он был полвека назад, каким его в последний раз видел Алгорик. Его явление тебе было, само собой, телепатической связью.

– Почему? Как?

– Очевидно, на то была причина, – ответил Гонил. – Алгорик был не из тех, кто подвержен прихотям, – он посмотрел на Мэллори, донельзя ошарашенный. – Точно! Сходство, которое я увидел! У тебя его глаза, его рот, его осанка!

– Ты хочешь сказать мне, что Алгорик... мой отец?

– Не отец, но дед, а возможно, что и прадед! Само собой! Неудивительно, что он заинтересовался тобой и навещал тебя посредством разума, если не во плоти.

– А почему не во плоти? Бог ведает, как мне не помешал бы родственник...

– Риана должна была состариться и умереть много-много лет назад. Его дети должны был вырасти, в то время, как он не постарел ни на день. В конце концов ему пришлось «умереть» или исчезнуть и никогда не возвращаться, чтобы в его смерть поверили. Но он мог бы сохранить знания о своих потомках, мог узнать о них, когда ты был сиротой, заметить твоё волнение – и вступить с тобой в телепатическую связь в младенчестве, прежде чем воспитание сделает подобный контакт невозможным.

– Да, вполне вероятно. Но почему?

– А почему нет? Алгорик был человек, как и все остальные. Однако...

– Однако что?

– Должна быть причина. И эта причина должна иметь отношение к твоему присутствию здесь и сейчас. Он рассказал тебе об этой станции, ты почувствовал мой зов, мою нужду в тебе! – в речи Гонила ощущалась растущая надежда. – Он покинул свой пост, но, возможно, не до конца забыл о своём долге. Возможно, он избрал тебя, чтобы продолжить его дело, если он потерпит поражение. Что толку вести тебя сюда, если ты не принёс с собой то, что мне нужно?

– Всё, что я принёс с собой – это я сам, – сказал Мэллори. – И похоже, что это не сильно поможет.

– Само собой, сознательно ты этого не ощущаешь, но обладать им ты должен – погребённым в уме, ожидающим времени, когда оно понадобиться. И время пришло.

– Лучше тебе, старик, выразиться без околичностей.

– Код, Джефф Мэллори! Пропавшая половина ключа, разблокирующего передатчик. Она у тебя есть – должна быть!

– Прошу прощения. Я не узнаю код, даже если он будет валяться у меня под ногами.

– Он должен быть погребён очень глубоко, недоступный обычным способам проникновения. Но ты можешь раскрыть его.

– Если я и могу, то не знаю – как.

– Найди кресло, сядь рядом со мной, достаточно близко, чтобы я мог коснуться тебя. Потом – закрой глаза, расслабь всё тело. И вспоминай, вспоминай...

Откинувшись в большом деревянном кресле, которое он притащил с кухни, Мэллори слушал шепчущий голос, позволяя своим мыслям бродить далеко-далеко...

Была ночь, свет был приглушен в зале за стенами большой спальни, где он лежал в постели, один из четырёх в комнате с высокими потолками. Остальные уже уснули, он слышал в темноте их мягкое дыхание. Но он не спал, разглядывая луну сквозь ветви облетевших деревьев за занавешенным окном. Был холодный зимний день, дневную игру в мяч отменили, вместо этого под присмотром воспитателя в библиотеке провели музыкальное занятие. А потом, за ужином, мисс Уинчер прочитала очередную главу из «Дэвида Копперфильда». Мысли о Дэвиде Копперфильде сделали его несчастным. Гораздо приятнее было думать о дяде Эле. Возможно, дядя Эл придёт снова, этой ночью, даже...

– Да, – прошептал тихий голос. – Этой ночью... Дядя Эл навестит тебя...

Дядя Эл стоял у кровати, большой, высокий, с длинными волосами, как у Эдгара Аллана По, но его лицо было непохоже на лицо По. Челюсть у него была квадратная, улыбка весёлая, глаза – тёмные и блестящие.