Кейт Лаумер - Дом в ноябре

Слабое дребезжание работающего винта вторглось в его мысли. Оглянувшись он увидел навигационные огни вертолёта, покачивающиеся в сотне ярдов над верхушками деревьев, в трёхстах ярдах позади него. Прожектор светил вниз, ощупывая землю и приближаясь всё ближе, двигаясь вдоль шлейфа из поднятой машиной пыли. Реакция была вялой и неуклюжей. Он выключил единственную фару, вывернул руль влево, машина пробралась через неглубокую канаву и поехала по вспаханному полю. Впереди виднелась купа деревьев, чувствовалось как колёса теряют сцепление с землёй. Что-то попало под машину, она завязла и остановилась, нос задрался кверху. Мэллори выскочил наружу, чуть не упал и, спотыкаясь о борозды, побежал в сторону деревьев. Под их прикрытием он взобрался на по склону на самую вершину. Вертолёт облетел заглохшую машину, завис, затем приземлился неподалёку от неё. Спустя несколько секунд, он взлетел снова.

Мэллори пошёл дальше, сквозь густой подлесок и переплетённые ветви. Сзади доносились крики. Лучи фонариков обшаривали заросли. Над головой вертолёт рвал воздух, свет прожектора заливал склон. Деревья поредели. Мэллори вскарабкался на гранитный взлобок, пробежал среди перекрученных сосен, вцепившихся в скалу корнями, похожими на артритные пальцы. Здесь была ведущая наверх малозаметная извилистая тропка, с обеих сторон укрытая высокими зарослями. Мэллори услышал шарканье ног по скале совсем рядом. Он бросился по тропинке, проламываясь через заросли. Он преодолел не более двадцати футов, как скальная стена преградила ему путь. Задыхаясь, он упал на землю.

«Приплыли», – подумалось ему.

Голоса и звуки людей, пробирающихся сквозь заросли.

– Должно быть вернулся назад. Вы, ребята, разделитесь, обшарьте вон те кусты.

– Двадцать пятый, – произнёс другой хриплый голос. – Светаните-ка чуть правее и выше по склону.

Вертолёт замолотил над головой. Мэллори лежал не шевелясь, и прислушивался к звукам, издаваемым погоней. Он почти задремал, вскоре звуки отдалились. Он с трудом встал и принялся искать путь в обход каменной стены. Он нашёл его в двадцати футах справа от места, где укрывался от охотников. Россыпь валунов вела к похожему на лестницу склону. Он взобрался по нему, прополз под ягодными кустами и увидел лужайку перед домом.

Дом был высок – значительно выше, чем рисовалось в воображении. Архитектурный стиль его был не похож на всё, ранее виденное: не причудливая викторианская готика, но нечто более массивное, более монументальное, более древнее и запретное. Он медленно двинулся вперёд, обнаружив заросшую дорожку, выложенную плиткой, что проходила мимо сработанной из камня поилки для лошадей. Тонкая струйка воды все ещё пузырилась над замшелой скалой. Попадались участки засохших стеблей на месте когда-то бывших там клумб. Накренившиеся шпалеры нависали над треснувшей каменной скамьёй.

В стороне от дороги в полном небрежении пребывали покосившиеся остатки деревянных построек.

Он пересёк гравийную дорожку, едва различимую среди сорняков. Бледный свет луны отражался от высоких окон, похожих на глаза слепца.

Ряд широких, усыпанных опавшими листьями ступеней вёл к террасе, окружённой каменной балюстрадой. Наверху, за широкой верандой, в гранитной стене была прорезан проём, в два раза шире и выше обычной двери, прикрытый заржавленной металлической дверью. Над дверью располагался полукруглый витраж. В центре двери находился богато украшенный запор в виде головы грифона.

Мэллори обхватил его, повернул, дверь распахнулась, и он вошёл в обширный холл, на стенах – нарисованные цветы, облупившиеся позолоченные рамы обрамляли потускневшие зеркала, с потолка свисала антикварного вида люстра. А на полу, прямо возле ног, лежал мертвец.

Где-то в доме однообразно стрекотал сверчок. Медленно и упорно капала вода. Ветер грохотал под широкими карнизами. Мэллори обошёл труп кругом, одна рука покойника была отброшена в сторону, голова повёрнута набок, волосы длинные, глянцево-чёрные, кучерявившиеся на мощной шее. Одет мертвец был в длинный плащ бутылочно-зелёного цвета, узкие рыжеватые брюки, блестящие черные ботинки, длиной до середины голени. На манжетах и горле виднелись смятые кружева. Умер он, как прикинул Мэллори, не раньше, чем несколько дней назад, щёки ввалились, лицо приобрело зеленоватую бледность, но разложение ещё не началось.