Клиффорд Саймак - Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге

В его глазах загорелся безумный огонек. Скотт вскочил со стула и навис надо мной, ворочающимся в постели.

— Пит, ты хоть понимаешь, что мы нащупали? Ты понимаешь, что теперь мы можем путешествовать во времени, заглянуть в будущее, исследовать прошлое? Больше того, нам даже ни к чему ограничивать себя нашим измерением, нашим планом существования! Мы можем путешествовать по параллельным мирам! Отправиться назад, в миг зарождения вечности, и своими глазами увидеть, как появляется на свет из лона пустоты Вселенная! Или вперед, в день, когда все сущее сойдет на нет из-за истощения запасов энергии, когда само пространство растворится в небытии и останется только замороженное время!

— Скотт, ты свихнулся?

Его глаза сияли.

— Нет, Пит. Я упиваюсь победой! Мы построим новый темпоральный генератор, такой мощный, чтобы превратить каждую клеточку наших тел в частицы разума, и тогда мы сможем брать с собой в странствия не только сознание, но и тело. Мы проживем тысячи жизней, заглянем сквозь миллиарды лет! Мы побываем на невообразимых планетах и в неизвестных веках! Само время теперь в наших руках!

Он стиснул кулаки и с силой свел их перед грудью.

— Помнишь тот цветок, который мы засунули в генератор? Господи, Пит, ты можешь себе представить, что с ним произошло? Какие доисторические времена хранились в памяти растения? Где оно теперь? Может, в каменноугольном периоде? Вернулось в эпоху, от которой ведет свой род?

Шли годы, но мы едва замечали их течение.

Наши виски припорошило сединой, глянец молодости слегка облупился. Мы так и не прославились, потому что даже самые легковерные умы с трудом могли принять наши открытия.

Скотт, как и задумывал, построил новый темпоральный генератор, больше прежнего. Он многократно усовершенствовал его, добавлял новые приспособления и много-много раз перестраивал свое детище. Окончательная модель имела мало общего с первоначальной. Словно бог некой чужой расы, она поселилась в нашей мастерской.

Что до меня, то я продолжал развивать свою теорию элементарных частиц разума, все глубже погружаясь в изучение снов. Совершенно естественно, что работа у меня продвигалась медленнее, чем у моего друга. Ведь мне приходилось иметь дело с категориями почти абстрактными, хотя я делал все возможное, чтобы перевести их в практическую плоскость; а исследования Скотта имели под собой куда более прочное материальное обоснование.

Разумеется, вскоре мы решили попробовать перенестись в лабораторию из моего сна, прихватив с собой свои физические оболочки. Для этого мы собирались, используя темпоральную силу, преобразовать наши тела, до последней клеточки, до последнего электрона, в частицы разума. Возможно, это был самый грандиозный и смелый замысел в истории человечества.

Чтобы помочь своему другу лучше представить себе, как выглядит лаборатория, я побывал в ней множество раз при помощи темпорального генератора, стараясь запечатлеть в памяти как можно больше мельчайших подробностей. Потом я по памяти рисовал схемы и наброски и показывал их Скотту.

Однако чтобы по-настоящему вложить ему в голову картину грандиозного зала из моих снов со всем фантастическим оборудованием, которым он был набит, мне пришлось прибегнуть к гипнозу.

День, когда Скотт, заснув под действием темпорального генератора, проснулся, чтобы рассказать мне о месте, где я бывал так много раз, был днем нашего триумфа. Только тогда мы отважились поверить, что первый и, возможно, самый трудный этап нашего эксперимента завершен.

Я с головой погрузился в изучение психологии отшельников Востока, которые, как известно, достигли небывалых высот в искусстве концентрации, владения собой и подчинения тела воле разума.

Хотя мои изыскания нельзя назвать приятными, они все же указали нам верный путь. Теперь мы знали, как силой воли помочь темпоральному генератору преобразовать наши телесные оболочки в совокупности частиц разума. Последнее было совершенно необходимо, чтобы мы могли наяву перенестись в лабораторию, которая стала нам обоим такой знакомой.

Конечно же, мы бывали не только в той «лаборатории грез». Благодаря действию генератора и Скотт, и я посещали во сне самые удивительные места, о нахождении которых в пространстве и времени нам оставалось только догадываться. Мы наблюдали картины, которые неминуемо свели бы нас с ума, если бы мы увидели их наяву, когда рассудок не замутнен дремой. Порой мы просыпались мертвенно бледные и срывающимся от страха шепотом рассказывали друг другу о кошмарах, обитающих где-то в бездонных глубинах космоса некоего неизведанного измерения. Оцепенев от ужаса, мы смотрели на шаркающих, покрытых слизью тварей, выглядевших как потомки созданий или даже как те самые создания, которых описывали в своих манускриптах чернокнижники прошлого. В местах, далеких от цивилизации, до сих рассказывают жуткие истории об этих существах.