Джеймс Прескотт - Кризис

– Может быть. Но у меня есть еще одно дельце.

– Вы ее очень любите, – Кей обошлась без вопросительной интонации.

– Да. Только может ли она любить меня, после всего, что я натворил.

Вопреки профессиональной привычке Кей не стала выспрашивать подробности.

– Уверена, что может, – Кей помолчала и продолжила: – Жаль, что с ракетами получилось не так, как мы рассчитывали. Но я свои обязательства выполнила. Теперь ваша очередь.

В лаборатории Северной Звезды Миа застала Юджина, буквально упиравшегося лбом в монитор электронного микроскопа.

– Не мешаю?

– Привет, Миа, – Юджин сдвинул очки на лоб. – Пытаюсь кое-что для себя прояснить.

– Я и не знала, что у вас проблемы с зрением.

– Плата за излишнюю любовь к телевизору, – засмеялся Юджин. – Мама мне все время твердила: не сиди слишком близко – ослепнешь . Жаль, что я ее не слушал.

– Не буду вас отвлекать. Гранта не видели?

– Они с Гэби присоединились к Джеку и ушли в портал.

– А вы что же?

– После боев с израильтянами я что-то потерял вкус к опасным приключениям, – Юджин усмехнулся, поглядел в сторону и зевнул, прикрыв рот рукой.

– Можно понять, – сказала Миа и тоже зевнула. – Джек предложил мне поговорить с Грантом о моих исследованиях и упомянул что-то морфогенетическое.

– Поля или резонанс. Да. Грант с этим носится. Окажетесь с ним в замкнутом пространстве – и скоро станете специалистом в этом вопросе.

– А вы что можете сказать?

– Ну, в двух словах: ум не является результатом деятельности мозга в той форме, как нас учили. Грант считает, что ум функционирует отдельно от мозга, который выступает исключительно в роли радиоприемника для наших мыслей. Звучит довольно просто, но из этого следует куча далеко идущих выводов. Например, восприятие не есть пассивное событие, типа, свет падает на сетчатую оболочку глаз и т. д.; оно есть результат того, что ваш ум сам устремляется к воспринимаемому объекту и как бы прикасается к нему. Что, по мнению Гранта, объясняет, почему мы порой испытываем странное чувство, когда кто-то пялится на нас. Он также считает, что так можно объяснить такой феномен, как телепатия… – Юджин остановился и спросил с тревогой: – С вами все в порядке? Не бойтесь: я нормальный. Я только пересказываю бредовые идеи Гранта.

– Тут нет ничего бредового. Я нашла подтверждение этой теории в моем собственном эксперименте. Визуальные искажения вокруг голов девочек-близняшек с Зальцбургом. Их умы словно слились в искаженном поле во время эксперимента с телепатической связью. Поля существуют. Я не могу объяснить их природу, но они есть.

– Думаю, я могу, – неожиданно спокойно сказал Юджин. – Изучая портал, мы с Гэби нашли частицу, относящуюся к темной энергии, так называемый хамелеон , – Юджин подумал и решил начать сначала. – Значит так. Видимая и осязаемая нами материя – это лишь пять процентов состава Вселенной. Остальная часть на семьдесят процентов состоит из темной энергии. Она везде, она заставляет галактики разлетаться в разные стороны с возрастающей скоростью. Очевидно, умы близняшек используют темное энергетическое поле для общения.

– Может, и так. Но что проку, если мы не понимаем, как они это делают?!

– Проще простого, – Юджин поднял палец. – Квантовая запутанность .

– Ээээ?

– Квантовая теория сложна и парадоксальна. Постараюсь на пальцах. Частицы существуют в состоянии вращения – спина – или квантовом состоянии. Когда две одновременно возникшие частицы разделяют одно смешанное состояние, они называются запутанными . Спин вращения индивидуальной частицы может быть любым, но смешанные спины двух запутанных частиц имеют жесткую привязку. Квантовый мир является миром бесконечных вероятностей, поэтому считается, что каждой частице присущи одновременно все виды спинов; но, как только частица становится наблюдаема, все спины коллапсируют в одно значение.

– Минутку. Вы говорите, частицы коллапсируют, только когда наблюдаемы?

– Да. Звучит слегка безумно, но это так. Феномен был открыт в ходе эксперимента на двух щелях, и все с тех пор находятся в некотором недоумении. Добро пожаловать в волшебный мир квантовой теории.

– Это, скорее, подтверждает мои открытия.

– В смысле – на субатомном уровне наш ум преодолевает пространство и вступает в контакт с наблюдаемым объектом?

Миа с чувством закивала.

– Похоже, что так. Но тут как раз начинается самое интересное. Эйнштейн называл квантовую запутанность жутким дальнодействием . Дело в том, что эти запутанные частицы при наблюдении коллапсируют в одно и то же состояние независимо от того, на каком расстоянии они находятся друг от друга. Эйнштейну это, вероятно, не нравилось, потому что противоречит концепции скорости света, изложенной в его теории относительности.