Павел Иевлев - Последний выбор

Её понятия о смешном иногда выходят за мои границы нормального. У меня, наверное, недостаточно развито чувство юмора.

— И что взамен? — я понял, к чему идет разговор и решил не тянуть.

— Ты должен для меня кое-что сделать. Что-то очень важное.

— Мел, я не отказываюсь, но, всё же — можно сначала пару вопросов?

— Ты такой смешной — всегда что-то хочешь выяснить! — засмеялась своим пузырящимся тихим смехом Меланта. Он похож на игристое вино, от него становится так хорошо внутри… — Никак не можешь просто жить и радоваться! Спрашивай, конечно.

— Для тебя это только сделка?

— Ты не это хочешь спросить, — улыбнулась она своим широким ртом. Даже на губах веснушки. — Ты хочешь спросить, люблю ли я тебя, люблю ли ребёнка, что для меня значит наша семья, какие у нас отношения… Ну и прочие глупые скучные вопросы, который люди вечно задают друг другу, чтобы расстроиться. Спасибо, что ты до сих пор их не задавал, я ценю это. Ты очень деликатный — для человека.

— Спасибо. Я больше не буду, но ты один раз ответь на мои глупые скучные вопросы.

— Конечно. Я попробую объяснить так, чтобы ты понял. Я — кайлит. Мы похожи на вас, но другие. У нас другие отношения, у нас другие семьи, у нас по-другому относятся к детям. Я могу сказать: «Я тебя люблю». И скажу. Вот прямо сейчас говорю тебе: «Я люблю, тебя, Артём!». Я не говорила тебе этого раньше?

— Нет. Никогда.

— Вот. Сказала. Только не брякни в ответ «я тоже», ладно?

Я промолчал. Не знаю даже, какой ответ был бы тут честным.

— Мое «люблю» не такое, как твоё. Когда «люблю» скажешь ты, это будет значить «Я беру на себя ответственность за твою жизнь». Нет, не перебивай, дай объяснить! — она подалась вперед и запечатала мне рот ладошкой. — Как говорит наша общая жена: «Убью за тебя и умру за тебя». Кстати, ей для этого никакой «любви» не надо, но с ней ты сам объясняйся. Когда это говорю я, это означает, что с тобой мне веселее, чем без тебя. Что я приняла тебя как часть удивительного мира вокруг. Что я рада тебя видеть, когда ты приходишь и помню про тебя, когда ты ушёл. Что я приму тебя в своей постели, одного или в хорошей компании. Но моя жизнь не стала твоей, а твоя — моей.

— А ребёнок?

— Дети легко принимают мир таким, какой он есть и тех родителей, которые случились. У нашей дочери три мамы, как-нибудь переживёт среди них одну сумасшедшую кайлитку! Я ответила на твои вопросы? Ты готов принять меня такой, какая я есть?

— Я уже принял тебя, ведь я здесь. Прости, но я тоже такой, какой есть — и тебе не избавиться от моего дурацкого чувства ответственности. Ты не просто сумасшедшая кайлитка, ты моя сумасшедшая кайлитка, нравится тебе это или нет.

— Сева всё-таки гениально умел видеть судьбу, — сказала тихо Меланта.

— Но не свою, — покачал головой я. — Итак, мы разобрались в отношениях, обещаю больше к этому не возвращаться. Ты такая, какая есть, я тоже не вчера на свет родился. Живём с этим дальше, как получится, стараемся не грустить.

— В тебе точно нет кайлитской крови? — рассмеялась Меланта.

— Нет, я просто без ума от рыжих. Так что же мне нужно для тебя сделать?

— Я — последняя в своём роду. Возможно, последний кайлит в Мультиверсуме. Мы всегда казались людям легкомысленными, но у нас тоже есть своё понятие о долге.

— И в чём твой долг как кайлита?

— Возродить мою расу, конечно!

— Мне приходит в голову единственный метод, но мы, вроде, и так этим занимаемся…

— Нет, — засмеялась Меланта, — наша дочь не кайлит. Ваши гены сильнее, в ней больше человеческого, а её дети будут в лучшем случае просто рыжими. Но способ есть. И Сева не зря нашёл тебя, ты сможешь помочь.

— Внимательно слушаю.

— Последняя колония кайлитов была в срезе Эрзал.

— Где-то я слышал это название, — я попытался припомнить, — Сева что-то такое говорил… Кажется, я был тогда пьян, извини.

— Там создали Эли и таких, как она. Там создали Алистелию и её сестер.

— Сестёр?

— Эй, человек-ответственность! — укоризненно покачала головой кайлитка. — Найди уже время поговорить с Алькой! Она сама слова не скажет, но у неё тоже есть своя история.

Мне стало немного стыдно. Не сильно.

— Так это вы занимались евгеникой? — собрал я в кучу обрывки воспоминаний о том разговоре.

— Нет, мы, кайлиты, не очень-то способны к наукам. Эли создали не мы, но для нас. Кайлиты не могут нормально жить без таких, как она.

— И в чем её функция? — заинтересовался я.

— Репродуктивная. Без неё у двух кайлитов не будет детей. Она медиатор, необходимый для зачатия.