Роберт Шекли - Таможенный досмотр [Фантастические рассказы]

Добравшись до скал, Кошкин увидел картинку, окончательно убедившую его в том, что сотрясение мозга было не только у компьютера.

И не только у Альвареца.

— Приплыли… — обалдело сказал штурман.

У подножья скал, в ярких лучах местного светила, он увидел не одного, а сразу двух Альварецов, похожих друг на друга как две капли воды.

— Сотрясение, значит, штука заразная… — пробормотал Кошкин, безуспешно пытаясь сквозь скафандр пощупать себе пульс.

Увидев потрясенного штурмана, оба капитана Альвареца устремились к нему с радостными восклицаниями. Штурман поспешно отступил и предостерегающе поднял руку:

— Стоп!

Капитаны остановились.

— Вы кто такие?

— То есть как?! — возмутились оба Альвареца. — Ты что, с ума сошел? Это же я! — Кошкин понял, почему речь капитана в наушниках показалась ему такой странной: оба капитана говорили почти в унисон, одинаковыми голосами.

— Насчет того, кто сошел с ума, — ничего не скажу, — сказал Кошкин и отступил еще на шаг. — Но попрошу не приближаться. Возможны осложнения, — он отцепил от пояса аннигилятор и поднял его, демонстративно сняв с предохранителя. Капитаны замерли, растерянно взглянули друг на друга и возбужденно заговорили, синхронно размахивая руками:

— Понимаешь, я подошел к этому чертову зеркалу. — Они одновременно показали на одну из скал, и Кошкин увидел, что она действительно похожа на огромное зеркало, — и только отразился, как мое отражение тут же из него вышло. А теперь доказывает, что он — это я, а я — это он!

— Погодите, — сказал Кошкин. — Сейчас разберемся, — в этом он отнюдь не был уверен. От двойного голоса и мельтешенья четырех рук у него закружилась голова. — Нельзя, чтобы кто-нибудь один рассказывал?

— Можно, — Альварецы кивнули. — Давай я расскажу… — они запнулись, махнули руками. — Ладно, пусть он расскажет, — и оба капитана замолчали.

— Уф-ф… — выдохнул Кошкин. Он испытывал большое желание почесать затылок. — Так не пойдет. Давай, ты рассказывай, — он кивнул правому Альварецу. — А ты дополнишь, — сказал он левому. — Хотя нет… — штурман замолчал и задумался. Капитаны выжидающе смотрели на него. — Айда на корабль! — решительно сказал Кошкин. — Там разберемся.

Альварецы отрицательно мотнули головами.

— В чем дело? — Кошкин нахмурился.

— Очень мне нужно чужаков на корабль пускать, — буркнули капитаны и, одновременно вскинувшись, возмущенно заорали: — Это кто же, интересно, чужак?!

— Опять?! — рявкнул Кошкин. — Говорю же: не пойдет так! Немедленно миритесь — и за мной!

— Я, между прочим, ни с кем не ссорился, — сердито ответили оба Альвареца.

— Миритесь, я сказал! Живо!

Капитаны, набычившись, смотрели друг на друга.

— Подайте друг другу руки!

Альварецы неохотно подняли руки.

— Ну? Долго вас упрашивать?

Капитаны подали друг другу руки.

Последнее, что успел увидеть Кошкин, была ослепительно белая вспышка.

Очнувшись, штурман долго тряс головой. При падении он ударился затылком и в придачу набил себе о переднее стекло шлема шишку на лбу.

Придя в себя окончательно, он изумленно огляделся. Все осталось прежним: гладкая, залитая солнцем поверхность планеты, черное небо, таинственная скала-зеркало.

Не было только капитанов.

— Вот черт… — растерянно пробормотал Кошкин. — То сразу двое, то вдруг ни одного… — он еще раз огляделся.

— Кошкин… — услышал он вдруг и чуть не упал от неожиданности. Голос был растерянным, робким, но Кошкин сразу узнал его, потому что это был голос Альвареца. — Кошкин, ты как, а?

— Н-нормально… А ты где?

— Н-не знаю… Вроде бы здесь…

— Где — здесь?

— Возле тебя.

Кошкин отчаянно завертел головой, насколько позволял скафандр.

— Не вертись, голова отвалится, — сказал Альварец. — Все равно не увидишь. Я и сам не знаю, есть я еще или меня больше нет.

— В к-каком с-смысле? — спросил штурман и почувствовал, что у него застучали зубы.

— В каком, в каком… — проворчал незримый Альварец. — В самом прямом. Это все ты. Миритесь, миритесь! Мог бы, кажется, и сам догадаться, что отражение — оно же должно быть из антивещества.

— Аннигиляция?! — ужаснулся штурман.

— А что же еще?

— П-погоди… А ты как же?

— Как же, как же… Нет меня, понял?! То есть я, конечно, есть, но нематериальный. То есть невещестенный, понятно?

— А… я к-какой?..

— Какой, какой… Физику учить надо было. Еще в школе. Или, по крайней мере, в Школе Космогации не сачковать. Я теперь не из вещества, а из энергии. Энергетический сгусток, так сказать.