Роберт Шекли: Таможенный досмотр [Фантастические рассказы]

Скоро фантастики не будет.

Вообще.

Заблуждение о существовании некоего особого фантастического ответвления на древе литературы рухнет. И мы поймем, что вся она — литература — так или иначе построена на вымысле.

Псевдокаллисфен, коему приписывается авторство «Романа об Александре», писал историю македонского царя, основываясь на имевшихся под рукой материалах. Получилась более или менее правдоподобная хроника. Книжка понравилась. Греки ее поэтому часто переписывали, переиздавали, говоря современным языком. И каждый следующий редактор считал своим долгом дополнить «Роман» новыми подробностями, одна другой фантастичнее.

Потому что так интереснее.

Нет литературы без мифа. И вымысел нужен не потому, что жизнь пресна, а потому, что жизнь — это сегодня. А человечество обязано все время видеть завтра. Это называется стремлением к прогрессу.

Когда-то верхом наших представлений о будущем была самодвижущаяся лопата.

Известен рассказ (легенда?) одного из тренеров нашей сборной по лыжам, которую послали за медалями на чемпионат мира. Это было чуть ли не первое выступление наших спортсменов за рубежом. Выступили неважно (не все медали взяли), и Сталин был этим недоволен. Он спросил злополучного тренера: «Почему конфуз?» Тот (о, вдвойне злополучный!) что-то там попробовал сказать насчет раций, имевшихся у зарубежных тренеров. Корректируют, мол, тактику прямо на дистанции. И «Отец Народов» в ответ произнес одну из апофегм, на которые был мастак: «Мы войну без раций выиграли!»

Так и обходились без этих раций, будь они неладны!

«Генератор чудес», «волшебное око», «звезда КЭЦ» будоражили наши незрелые умы, а ведь эти самые лазер, телевизор и космическая станция уже были или проектировались на кульманах конструкторов.

Фантастика ближнего действия заковала себя в винтики-шпунтики, наконец, дорвалась до звезд и там, на Каллисто, к счастью, провалилась пропадом, растворилась в Магеллановом облаке.

А все потому, что понимала себя не литературой, а фантастикой.

Рядом же (отдельно) была собственно литература. И в ней легенда, миф, гоголевский Вий, медведь-кузнец из платоновского котлована или Воланд с компанией на Патриарших жили и жить будут, пока жива душа народная.

Теперь фантастика осознает себя просто литературой. И в ней рождаются новые легенды, новые мифы.

Перед вами — книга «сказок XXV века».

Три автора, два героя. По давней фольклорной традиции один из них должен быть простак, другой — хитрец. И пусть вас не смущает, что у Бориса Штерна один из неразлучной пары — робот. Для литературы это совершенно не важно. Ведь вот и греков абсолютно не волновало, что конь царя Александра Буцефал — говорящий. Они даже находили, что так — интереснее.

Важно, какой характер у этого робота. А он как раз такой, чтобы подчеркнуть достоинства его товарища по межзвездным странствиям — инспектора Бел Амора.

И не важно, что место действия — закоулки (в том числе и самые отдаленные) Вселенной. Поскольку, вообще говоря, место действия и «Гамлета», и «Записок охотника», и «Улитки на склоне» — космос. В нем мы родились, его звезды светят нам, и — кто знает, где человечество окончит свой путь.

Так в чем же суть? Может быть — в назидании? Что ж, при желании можно найти, например, у Даниила Клугера тонкую иронию; он иронизирует над тоталитарностью нашей фразеологии («Деревенские развлечения») или над сотворением кумиров («Сорок тысяч принцев»). Бориса Штерна можно похвалить за изящное раскрытие темы сверхдержав и малых стран («Чья планета?»). А Роберта Шекли записать в партию «зеленых», поскольку его герои — простак Грегор и хитрец Арнольд основали «ААА-ПОПС» — Астронавтическое антиэнтропийное агентство по оздоровлению природной среды.

Но это может сделать только человек, который не любит просто литературы[1] Здесь и дале разрядка заменена на болд ( прим. верстальщика ). .

А книжка «сказок XXV века» — просто литература, живущая по своим канонам. Фольклорная по сути своей, она четко разделяет добро и зло. Она полна приключений, невероятных и смешных историй. Авторы ее — три остроумца, три завзятых рассказчика, собравшиеся однажды на пикник на обочине космических дорог и вываливающие из щедрого кармана одну байку за другой.