Фредерик Каммер-младший - Корабль из ада

— Нет, не дразните меня, — прошептал слепой. — Я не маг… я всего лишь музыкант…

— Воистину так, — кивнул Харг. — Я и забыл. Принесите ему его арфу!

Слуги выскочили из зала, тут же вернулись с золоченой арфой и сунули ее в руки Мимара. Старик воздел ввысь свои слепые глаза и пошевелил губами.

— О, Боги Мрачных Небес! — вскричал он. — Помогите мне!

Тогда Саган, желтолицый жрец, повернулся к Мимару с тонкой улыбкой на высохших губах. Словно стервятник в черном плаще и капюшоне, некромант склонился над горящей жаровней и бросил на красные угли горсть какого-то порошка.

Ульф глядел на все это, чувствуя, как ощетинились волосы у него на загривке. Зора схватилась руками за горло, словно пытаясь сдержать вырвавшийся у нее крик ужаса.

Дым от жаровни повалил гуще, извиваясь и крутясь, словно живой… Саган что-то бормотал, делая руками странные пассы. Ульф почувствовал, как странные иголочки пробежали по его жилам, а тело, казалось, было стиснуто железными оковами, так что он даже не мог повернуть головы. Плавные, монотонные движения рук Сагана не останавливались ни на миг. Постепенно огромный зал с мерцающими светильниками стал расплываться, в нем закружились калейдоскопические образы. Ульф почувствовал, как нечто покидает его тело и устремляется к темным извивам дыма, казавшимся вратами в иной мир. Разорвав пространство и время, перед ним раскинулось серое нечто, заполненное какими-то темными миазмами, отвратительными, неосязаемыми призраками, которые одновременно были огромными, как Вселенная, и крохотными, точно пылинки. Все глубже и глубже погружался он в этот темный мир, еще момент — и тонкая ниточка сознания, соединяющая его с материальным телом, оборвется, и он, Ульф, потеряется, навсегда затеряется в этой бесконечной, безграничной пустоте…

И тут внезапно заговорил Саган, и ядовитые слова его, казалось, доносились откуда-то из беспредельного далека.

— Играй же, арфист! — закричал он. — Тки свои волшебные мелодии, чтобы противостоять этим чарам!

Ульф, глядя вниз с беспредельной высоты, увидел, как Мимар поднял арфу и хотел ударить по ее струнам. Саган, на лбу которого, словно провода, выступили толстые вены, подался вперед, и сила его потекла темной рекой, охватывая противника. Напрасно Мимар пытался коснуться струн, незримые узы прочно держали его руки.

— Играй же, арфист, если сумеешь! — дразнил его саган. — Кот, Владыка Ночи, хочет послушать твою мелодию!

Снова и снова Мимар пытался коснуться струн, снова и снова жуткая сила Сагана держала его неподвижным.

— Бесполезно, — отрывисто прошептал, наконец, старик. — Я не могу играть…

Тогда, сквозь черный туман, окутывающий сознание Ульфа, пробились слова Харга.

— Итак, Мудрость тоже оказалась бессильной! — провозгласил он. — Отпусти их души, Саган!

Жрец протянул руку, синее пламя взметнулось, как вихрь, и крутящийся столб дыма исчез. Ульф услышал чьи-то удаляющиеся голоса, зовущие его, и бесформенные призраки сжались и отпрянули. Исчез серый туман, смолкли стенания. Он снова был в храме, а Харг сидел на троне, неподвижный, как статуя, и сардонически усмехался.

— Мудрость и Красота ничего не смогли поделать, — заявил он и замолчал, когда из-за бронзовых дверей снова раздался бешеный вопль. — Теперь в дело должна вступить Сила! Ну, что, варвар, ты боишься Крылатого?

Ульф встряхнулся, очищая сознание от остатков туманных паутинок, и расправил плечи.

— Мы, северяне, не ведаем страха, чернобородый! — рассмеялся он. — В наших лесах люди свободны бороться, любить и смеяться, как им нравится! Освободи мне руки, дай меч, и я встречу смерть, как подобает мужчине!

— Сила всегда ведет хвастливые речи, — пробормотал Харг. — Дайте ему, что он хочет! Немедленно!

Охранники повели троих пленников к квадратному каменному алтарю в дальнем конце зала. Протянув руки, Зора прижалась к Ульфу. Рядом с ней встал Мимар, руки его стали ощупывать покрытую грязью веков плиту. Один из стражников перерезал веревки, стискивающие руки Ульфа, и сунул ему его меч. Угрожающе подняв копья, стражники вынудили северянина присоединиться к своим спутникам.

Только он дошел до алтаря, как раздался скрежет каких-то скрытых механизмов. Повернувшись, Ульф увидел, как огромная решетка с прутьями толщиной с человеческую руку, медленно спускается сверху, разделяя храм на две части. На одной стороне остались Зора, Мимар и Ульф у черного каменного алтаря… а на другой Харг и его подданные, уставившиеся странными пристальными взглядами сквозь прутья решетки.