Creative Writing School: Мир на кончиках пальцев

Тот же эффект можно наблюдать и в рассказе Всеволода Рудого «Север», хотя этот рассказ все же производит впечатление полностью законченного – в том смысле, что история, начавшаяся в нем, в нем же и завершается. Герой, живущий на севере постапокалиптической России, потерявший семью в масштабной мировой войне, которая разрушила современную цивилизацию, сражается с пиратами и встречает новую любовь. Казалось бы, что тут еще скажешь?

Но мир «Севера» придуман так, что читателю все время хочется отойти от истории, изложенной в рассказе, и заглянуть в другие закоулки этого мира. Как живут пираты, и почему они вообще стали пиратами? Что происходит в развалинах больших городов, уничтоженных ядерными бомбами? Что будет, когда во всем мире, где не осталось действующих заводов, кончится солярка и патроны? Ничего этого нет в рассказе – но в то же время все это там есть; читателю надо только сделать небольшое усилие и довообразить себе то, что не попало в поле его зрения.

Своеобразную модель расширенного мира предлагает и другой «пиратский» рассказ – «Узник губернаторского замка» Георгия Лифшица.

Сюжет его прост и даже как будто безыскусен. Губернатор портового города, в прошлом – моряк и капитан боевого судна, велит казнить пирата, которого взяли в плен во время морского сражения. И пирата, который очень хочет жить, казнят. Все? Все. Но сквозь это узкое сюжетное окошко читатель, как в подзорную трубу, смотрит в огромный мир, одновременно исторический и фэнтезийный.

Город в рассказе похож сразу на все порты в Карибском море, описанные, например, в книгах Рафаэля Сабатини. В нем есть губернаторский дворец, таверны, гавань с кораблями и призрачная власть короля, который все равно где-то далеко. Но в то же время в этом городе нет никаких примет реального исторического времени или места. Мы так и не знаем, расположен ли он где-то в Карибском бассейне – или, скажем, на другой планете, в другом измерении, где губернатор, оказавшись заложником своей должности, вешает пирата, хотя сам хочет им стать. Для героя это недостижимая мечта. Но читатель вполне может вообразить себе альтернативное развитие истории, в которой губернатор, набравшись смелости, меняется местами и судьбами с пиратом и уходит в море – исследовать этот бескрайний мир.

В фантастических рассказах сборника подобное читательское со-творчество выходит на первый план и становится чуть ли не двигателем сюжета. Читатель как будто ведет собственное расследование, изучая открывающийся перед ним мир и те возможности, которые он предлагает.

К примеру, в «Наказании» Дарьи Ермолиной речь идет об истории нескольких поколений рода целительниц. Но при этом сам рассказ представляет собой лишь небольшой фрагмент этой истории: в качестве наказания за плохое поведение родители отправляют героиню, школьницу по имени Арина, в деревню к строгой бабушке, и та заставляет девочку открыть в себе дар целительницы, унаследованный от нее.

По сути, это завязка большого романа взросления – о том, как Арина сопротивляется своему дару и примиряется с ним, как исследует его возможности и границы, как ее родителям приходится смириться с присутствием магии в их жизни, как Арина постепенно становится такой же целительницей, как бабушка, а затем неизбежно перерастает ее.

Все это заложено в тексте Ермолиной, и внимательный читатель по ключевым словам и оговоркам без труда достраивает этот мир магического реализма, в котором внучки древних целительниц дерутся с мальчиками в школе и ездят в деревню к бабушке на обычном рейсовом автобусе.

В рассказе Алексея Буланникова «Бог огня» способность читателя строить мир вместе с автором по мере продвижения от завязки к кульминации и развязке является основополагающей для понимания сюжета.

С одной стороны, «Бог огня» представляет собой классический детектив с убийством, расследованием и поимкой преступника в финале. С другой – он является чередой намеков и недомолвок, из которых выстраивается призрачная картина большого мира, где произошедшее убийство – лишь маленькая часть всего, что случилось за день.

Это мир, в котором есть магия и ее разнообразные направления, полурослики и их напиток «хофе», новостной пергамент с обновляющимся контентом, столица – «гнездо преступности», ауры и огненные шары. И все это участвует в масштабной магической игре, гораздо большей, чем отдельно взятое убийство, описанное автором.

В рассказе Ренаты Курляндцевой «Девочка&Лис» этот масштабный мир наделен богатой историей и даже мифологией. Мифологическая история мира, в котором сосуществуют люди, духи, демоны и волшебные лисы, годами не стареющие в своем Зеленом лесу, чуть ли не более важна, чем сюжет рассказа, в котором героиня, девочка-лиса Оливия, со своим лисьим другом Фокси отправляется на поиски матери, чтобы спасти мир магии. Читая о похождениях Фокси и Оливии, мы, конечно, следим за увлекательным сюжетом, но одновременно додумываем и достраиваем все, что было в этом мире до и что будет в нем после того момента, о котором повествует автор.