Роман Борин - Перламутровая птица Атлантиды. До потопа оставалось всего 750 лет…

Он поглядел на солнце, сделав над бровями козырёк ладонью. И всё равно прищурился, по-детски улыбнувшись доброму светилу.

Грудь парня, мускулистая и от загара бронзовая, вздымалась точно после бега. Но он не задыхался, а наоборот – дышал по-юному легко и вольно. А кудри юноши, как золотистые колечки, изящно перехватывались белым обручем. И это выдавало принадлежность юного красавца к двум народам Побережья сразу – к одному из варварских племён, богатых сильными высокими мужами, из тех, что прижились на территории «культурных», и к Хариду, который через пару лет спустя после того как варваров по разрешению Совета мудрецов пустили жить на Побережье, не только распахнул для них ворота настежь, но и предоставил им возможность осесть за городскими стенами…

И здесь необходимо сделать небольшое отступление от сюжета начинающейся истории времён столь глубокой древности. Хотя, древность – понятие относительное. Для кого-то и сто лет – целая вечность. А если мерить масштабами жизни на целой планете, то что для неё каких-то 12 тысяч оборотов вокруг своего светила?

Но не будем вдаваться в философские рассуждения по поводу обоснованности самого понятия «древность». Тем более что для нынешних землян история рода человеческого, имевшая место до описанного в «Библии» и многих других легендарных источниках Потопа (я предлагаю назвать его Ноевым Потопом) – это на самом деле период самых что ни на есть настоящих Незапамятных времён.

Итак, возвращаемся к сути истории, в рамках которой развиваются все острые и не очень события сего повествования.

Юноша, о котором говорится несколькими строчками выше, принадлежит, как уже отмечалось, одновременно к двум разным по уровню развития народам. Точнее, мать его – харидянка, то есть представительница осёдлого этноса, издавна всерьёз считавшего себя культурным, а отец – кочевник, то есть, с точки зрения коренных граждан Цивилизации Тёплого моря, самый что ни на есть варвар.

Но ведь с варварами цивилизации обычно воют? Да и в прологе утверждается о том, что они год от года пытались осаждать Харид, фактически оплот всей страны, или своего рода древней конфедерации, называвшей себя Культурой. Или Цивилизацией.

Так что же произошло? Почему вдруг женщины Цивилизации начали рожать от варваров?

Ну, видимо, не только варвары-мужчины брали в жёны, причём на законном, добровольном основании, юных дочерей Культуры. Женщины варварского племени окиянов (эти златокудрые и высокие коноводы всерьёз считали, что ведут свой род от детей Океана) тоже не дремали, кидая полные интереса взгляды на мужчин Харида. Более того, они, как гласят легенды, «умели сами напроситься на любовь и игрища телесные», нередко отдавая предпочтение мужам другого (пусть и ставшего дружественным) племени. И самое интересное, что красавицы окиянов часто брали в мужья (кстати, окиянки их действительно брали; а и попробовали бы они им отказать) далеко не самых видных и физически сильных представителей мужского населения славного города-государства. Их осёдлые мужья порой оказывались старше чуть ли не на целое поколение. И это вызывало удивление у любящих разговоры «матёрых» горожан. У харидян, но не у окиянов.

Златокудрые мужчины в основной своей массе выгодно отличались практически от всех «культурных» не только физической силой и ловкостью воина, но и внешней красотой (я бы добавил – нагой красотой, потому что, даже переняв от харидян множество бытовых привычек, окияны так и остались, по сравнению с коренными гражданами Цивилизации, почти что голыми, из харидской одежды предпочитая разве что тонко выделанные из козьей кожи обручи для головы и очень короткие туники). Но это было не единственное их преимущество перед склонными к бахвальству и зависти осёдлыми жителями Побережья. Окияны отличались ещё и немногословностью, а также полным отсутствием интереса к спору о чём-либо. Не имели они в себе и наклонности чему-либо удивляться. Если женщина, по их разумению, выбрала для любви даже совсем немощного старика, стало быть такова воля богов, и соплеменникам этой женщины не должно быть до её выбора – ну совершенно никакого – дела (!)