Никита Андреев: Феномен

Стало легче, удалось раздышаться. Через черные непроницаемые облака стали появляться островки света земных городов.

Наталья краем глаза поглядывала на спинку кресла и внутреннее материнское чувство, подавленное разумом, молило о возможности увидеть Артемку еще раз.

***

Труп лежал вниз головой с прижатым подбородком к груди. Бурого цвета язык с тонким слоем налета, похожего на холодец, был виден из отверстия в щеке. От падения с кресла носовая перегородка и вмялась в череп.

Артур уткнул нос в тыльную сторону ладони и отвернулся, вдохнув запах собственной кожи. Пахло журнальной бумагой. Мелкие волоски на запястье щекотали нос.

– Эй, ты что там? – Костоправов пихнул его в плечо. – Или блюй или помогай.

Катарина уложила половинки ремня вдоль кресел, а вторые держала в руке. Она поглядывала на Костоправова с недоверием и жалела, что обратилась к нему – тот был явно пьян.

Артур кивнул Костоправову и встряхнулся.

– Пролазь к окну и бери его за руки.

Артур сделал шаг вперед и остановился, будто бы кто – то должен сделать остальные за него. На полу были разбросаны ошметки пропитанной кровью бумаги и части полиэтиленового пакета из – под пледа, которые совсем недавно были в глотке мертвеца.

– Он, что это сам себе запихал?

Костоправов держал мертвые ноги, согнувшись пополам. Артур прочитал в его глазах неодобрение. Переступив через тело к иллюминатору, Артур взял руки трупа ниже запястий.

– Черт, он, кажется, обделался.

Мертвец испустил оставшиеся газы. Артур уткнул нос в плечо и едва сдержал рвоту. Ледяная кожа на руках трупа проминалась, будто внутри закачано апельсиновое желе.

Артур и Костоправов положили его на кресла. Труп так и остался в полу скрюченной позе велосипедиста. Катарина защелкнула ремни и потуже затянула, накрыла сверху пледом.

– Спасибо вам, – Катарина указала им в салон. – Можете садиться на свои места, капитан скоро начнет снижение.

Она собиралась направиться в сторону кухни, но путь ей преградила рука Костоправова. Катарина едва не стукнулась лбом в его чугунный локоть. От испуга девушка вскрикнула и сжалась, как загнанный кролик, ожидавший, что его прихлопнет хищник.

– Говори, откуда он здесь взялся?

Подвыпивший мужчина был не в состоянии четко выговорить все слова.

– Кто?

– Дуру из себя не строй. У него высшая степень окоченения, так бывает только через десять часов после смерти!

– Мужик, успокойся. Она – то откуда знает, – вмешался Артур.

За спиной защелкали камеры мобильных телефонов.

Костоправов резко повернулся, схватил Артура за куртку и придавил к двери туалета. Сила его не позволяла Артуру даже пошевелиться и произнести нечто большее, чем неразборчивый хрип.

– Немедленно прекратите это, я вызову полицию в аэропорту, – Катарина сказала это с вымученной отвагой.

– Давай вызывай, я им все расскажу. Увидят, что вы тут творите, мясники.

Костоправов отпустил Артура и, оскалившись на Катарину, побрел по коридору, пересчитывая руками спинки кресел. Пассажиры сворачивали мобильники и садились прямо, как бы ничего и не было.

Артур потрогал шею – кожа горела как после солнечного ожога.

– Займите свое место, – сказала Катарина Артуру, – И спасибо вам.

***

За спиной Макара Карина Порше давала интервью собственному телефону:

– Я Карина Порше, – она делала ударение на последний слог. – В нашем самолете случилось ужасное. Смерть человека. Я все видела своими глазами, было столько крови, но я выдержала. Люди так громко кричали и плакали. – Она помахала у носа ладошкой – лопаткой. – Мне кажется, я чувствую трупный запах. Он такой сладковатый и кислый одновременно. Быстрее бы посадка, хочу сойти с этого самолета. Авиакомпания просто ужасная, у них даже нет освежителей воздуха.

Макар видел сотни и тысячи подобных ран на лице – как результат попадания трассировочной пули, но, как правило, это сопровождалось еще дыркой в затылке и разбрызганными мозгами на земле.

Земле, по которой он шагает обутый в американские берцы, присланные другом из США. Подошва у них легче, чем у наших, и прошита качественней – никакие гвозди и осколки ей не страшны. Кожа светлого окраса, за что их кличут пустынными. Даже в самую жаркую и влажную погоду, ноги всегда в отличном состоянии. Хороший экземпляр и пример капиталистической промышленности. Той, что совсем недавно еще была вражеской.

Когда то Макар был пионером и с гордостью вязал на шею красный галстук. На уроках в школе он с упоением слушал рассказы исторички Айгуль Ильиничны о загнивающих американских империалистах, внимал учениям Ленина и мечтал стать величайшим борцом за права рабоче – крестьянского государства. Прошло пятнадцать лет, он живет в другом государстве, отвоевал в Нагорном Карабахе и Таджикистане, и теперь он здесь, в новой, самопровозглашенной республике Ичкерия, топчет берцами американских империалистов кавказскую землю, решившую навсегда отречься от советской родины.