Никита Андреев - Феномен

Юрген взял топор у печи, которым отчим колол дрова. Как он учил, поднял обеими руками над чуркой и нанес удар. Кровь плеснула на подол платья. Юрген убежал в лес.

Как же теперь быть с платьем? Оно запачкано. Это же подарок маме, она очень расстроится.

– Ты испортил ее платье, – говорил Миронов голосом отчима.

Он тыкнул в монитор пальцем, и на том месте осталось желтое пятно.

– Мамочка тебя больше не любит, ублюдок. Сдохла твоя мамочка в тюрьме, потому что взяла вину на себя.

Рука Миронова потянулась к нему. Она грязная и пахнет моторным маслом.

По телу пробежали мурашки.

Внук Миронова ухмылялся над Юргеном из фотографии, тыкал в него пальцем.

«Борт 1661, ложитесь на курс 68, аэропорт посадки Толмачево – Новосибирск»

Миронов зажал кнопку связи с салоном самолета.

– Уважаемые пассажиры, мы вынуждены совершить внеплановую посадку в аэропорту города Новосибирска. Авиакомпания приносит свои извинения за доставленные неудобства.

Он пытается отвлечь его, а потом вновь надеть на Юргена платье и сделать с ним то, что Юрген не смог с мальчиком в парке. Юрген не позволит ему больше издеваться над собой.

Юрген отстегнул ремни и подошел к двери.

– Ты куда?

Нужно соврать, чтобы он ничего не заподозрил.

– Проверить автоматы.

Миронов потянулся к ручке регулировки курса. Юрген вытащил топорик из крепления на стене и, взяв обеими руками, как он учил, вонзил лезвие Миронову в голову.

«Мясник года!», «Две половинки черепа одним ударом!» «Лучший игрок века!»

Кровь выплеснулась на панорамное окно, смела фотографию внука на пол.

Юрген уперся ногой в подлокотник и, рывком, выдернул топор из черепа. Ошметки мозговой ткани попали ему на грудь и лицо.

Больше никто и никогда не посмеет его обидеть.

Самолет качнуло и Юрген, потеряв равновесие, свалился на пол. Это деревянные монстры добрались до него и здесь. На этот раз у них ничего не получится. Теперь он взрослый и сильный. Пусть идут. Он убьет любого.

***

Новость о посадке в Новосибирске обрадовала пассажиров. Никого уже не пугала задержка прилета в Санкт – Петербург – молчала Карина Порше, молчали и недавно поддерживающие ее пассажиры. Смерть объединяла, и на этот раз она объединила всех в едином порыве – ни минутой дольше не оставаться в одном самолете с трупом.

Лайнер все чаще проваливался в турбулентность, порой трясло так, что Наталье, казалось, у самолета отвалятся крылья. Сверкающие внизу молнии были похожи на всплывающие в гигантском океане пузырьки, никогда не знаешь в каком месте вылупиться следующий.

Наталья думала о причинах, побудивших мужчину покончить с собой.

Подкрадывалось чувство вины. Она была так близко и одновременно оказалась так далеко от трагедии, которую должна предотвращать и могла, если бы почувствовала. Она всегда чувствовала тяжелый эмоциональный фон человека, как ищейка. Невидимая эмоциональная аура осязалась крохотными волосками на ее руках. Когда в кабинет входил человек, она уже знала, какие вопросы ему нужно задавать.

В медицинском обучают забыть о чутье как о не научном бреде и полагаться исключительно на симптомы и доказательства. Но и они часто могут обмануть – человеческая психика не приемлет математический подход.

Прямо сейчас чутье заставляло Наталью нервничать. Эмоциональный фон был настолько мощным, всепроникающим отовсюду, что она не могла определить его источник. Он исходил от батюшки, от девушки с дредами, от мальчика аутиста с матерью, и даже от Артура. Наталья однажды ощущала нечто подобное во время работы в психоневрологическом диспансере. И это сравнение не на шутку напугало ее.

Сразу вспомнился Сагдеев Нургалы, пациент диспансера, куда молодая девятнадцатилетняя студентка пришла на практику. Мужчине поставили диагноз – маниакально – депрессивный синдромом, ставший результатом прогрессирующей шизофрении на фоне многолетнего алкоголизма.

Нургалы нашли в заброшенной коллекторе вместе с лицами без определенного места жительства, точнее они сами привели туда полицейских. Нургалы зарезал одного из собутыльников и попытался использовать мясо трупа для закуски. В больнице Нургалы нападал на врачей и медсестер, неоднократно пытался покончить с собой. Врачи настаивали на лечении сильнейшими дозами нейролептиков, с густым набором побочных эффектов вплоть до развития опухоли мозга. Наталье пришлось немало потрудиться, чтобы убедить врачей попробовать когнитивную психотерапию. Разрешение было получено сквозь зубы главного врача.