Максим Удинский - «Дром» у дороги. Будни одной компании

Дешево звучит, подумал Валентин, как реклама провинциального мясокомбината, но продолжил читать.

«…его книги расходятся по миру миллионными тиражами. Повинуясь только ему известным стремлениям он выбирает страну, в которой проповедует год, а затем направляется в другую, туда, куда указывает его душа и Бог.»

Ага, с сарказмом подумал Валентин, или где есть не бедная аудитория.

«… наша страна стала очередной целью Мацуко на пути к истине. Ни один город и поселок на пути из Столицы в Большую Окраину не минует встречи с господином Мацуко»

По позвоночнику Валентина пробежала непроизвольная дрожь, последнее предложение звучало как жуткое пророчество, необратимое и всеохватывающее. Далее стояла дата, и время когда состоится встреча Мацуко со всеми желающими в здании кинотеатра. Вход был бесплатным. Встреча должна состояться сегодня, Валентин посмотрел на часы, через четыре часа.

Стоп, остановил себя Валентин, неужели я туда хочу пойти? Поискав в душе, он не обнаружил там никаких сомнений или нерешительности, которые обычно были, когда приходилось принимать какое либо решение. Это приятно удивило его. Стало немного легче.

Не слишком вдумываясь в свои чувства, Валентин побрел к выходу с парка – дедуля уже наверняка ждет его.

Кнопка звонка легко прогнулась под пальцем Стаханова, домофона у входа небыло, похоже, Гончар любил лично видеть посетителей или просто был скуповат на такую аппаратуру. Досчитав до десяти, Стаханов позвонил снова. Прислушался – ничего, никакой реакции во дворе.

«Так, это уже интересней, – подумал Стаханов. – Начнем экстрим, что ли?»

Для гарантии он позвонил еще раз, затем огляделся в поисках нежелательных зрителей. На улице не видно было никого, даже собаки притихли, видно моросящий дождь доконал и этих стойких животных.

Ухватившись руками за край ворот, Стаханов подтянулся, затем поднялся на руках над воротами. Перебросив одну ногу через край, он заметил, что во дворе кто-то есть и этот кто-то смотрит на него. На выложенной плиткой дорожке стояла женщина с зонтом в руке. Судя по описаниям мужичка, это была именно та женщина, коротко стриженая, бледная, стройная. Выглядела она старше Стаханова лет на десять-пятнадцать. Глаза не показались Стаханову страшными, обыкновенные карие глаза, с едва заметными сеточками морщинок по сторонам, которые придавали лицу немного лукавый взгляд. На губах играла кривая улыбочка, мол – «Вот ты и попался». Одета она была вполне… э, «по женский», во всяком случае, никаких кроссовок или футболок. Фиолетовая кофта, наброшенная на плечи легкая куртка, широкая, средней длинны юбка, и шлепанцы. Вися на воротах, Стаханов успел отметить, что ноги у нее были довольно привлекательными.

– Калитка, в общем, была открыта, – вполне спокойным голосом сказала она.

Стаханов в такие ситуации никогда, естественно, раньше не попадал, поэтому никак не мог придумать, что сказать в ответ и несколько секунд глупо висел (или сидел) в нелепой позе. Стаханову стало стыдно как школьнику, которого застали за просмотром порнофильма. Чувствуя, что краснеет, он в замешательстве попытался спрыгнуть назад, за ворота.

– Да что вы там застряли, Стаханов? – женщина с легкой улыбкой смотрела на его потуги. – Спрыгивайте сюда, раз решили. Соседи наверняка уже прилипли к своим окнам.

– Извините, – спрыгнув вниз, произнес неуверенно Стаханов. – Я случайно. – Глупо улыбнулся он. «Ой, дурак!» – мысленно казнил он себя. Нелепая ситуация, похоже, позабавила стоявшую перед Стахановым женщину.

– Понимаю, – кивнула она. – Я слишком долго не открывала, а вы беспокоились, что что-то случилось, вот и пришлось проделать такой трюк.

– Да, а вы откуда меня знаете?

– Вера мне о вас говорила, по ее описаниям я и поняла что это вы. Правда я считала, что придете вы сюда как нормальный человек.

– Какая Вера? – спросил Стаханов, наскоро перебирая в уме всех Вер, которых он знал.

– Из «Дрома», если я не ошибаюсь, – сказала женщина. – Здесь она время от времени работает по дому, уборка и все такое прочее.

– А, понятно, – кивнул Стаханов. – А вас как зовут?

– Называйте меня Максимилла, – вполне серьезно сказала она.

– Извините, как? – переспросил Стаханов, хотя знал, что так не следует поступать.

– Максимилла, – повторила она. – Мой отец был большим любителем латыни, поэтому я получила такое имя.

– А вашим отцом был… – осторожно начал Стаханов, готовясь услышать вполне естественный ответ.