Виктор Вялков: Проект «Реактор Жизни». Фантастическая наука

– Идите, идите, после осмотра оба ко мне.

– Хорошо – ответила Нина и вышла, уводя Виктора опять держа за руку, за собой, который безропотно следовал за ней.

В кабинете врача, Виктор окончательно пришёл в себя, как ему казалось…

– Ты чего меня таскаешь, как мешок?..

Но Нина не отреагировала, только отпустила руку, не оборачиваясь, подошла к шкафу, достала белый халат, одела ловко сверху платья.

– Проходи в лаборантскую и раздевайся, – подошла к столу, взяла необходимую карточку, всё это делала на автомате.

Виктор не сдвинулся с места, он, как зачарованный стоял и наблюдал за ней.

– Ну ты чего?.. – смутилась Нина чуть.

– Ни чего-о – всё ещё растерянно смотрел, – думал, что врачи халат на тело одевают, а не сверху платья.

Нина осмотрела себя, не понимая, к чему он клонит.

– А какая разница для пациента?

– Никакой, но я то думал с детства так…

Засмеялась тихо Нина:

– Всё, иди и раздевайся, до пояса. Ты сегодня какой-то интересный, а халат я на тело одеваю, но не при пациенте.

– Я не пациент, я лабораторный кролик…

– И считаешь, что тебя я не должна стесняться?

– Ну да, считаю.

Нина зашла в лаборантскую:

– Ложись на кушетку, послушаю тебя – посмотрела пристально и чуть тревожно, – наглый ты, но теоретически, и потому прощаю твою наглость.

Виктор лёг на спину.

– А надо практически?

– Тише, помолчи – она слушала его дыхание и чем больше слушала, тем становилась всё тревожней.

– Глубокий вдох…

Виктор вдохнул.

– Глубокий выдох, – казалось, она сама дыхание остановила, и Виктор увидел в её глазах тревогу.

– Ты чего?

– Ничего, что-то странное с тобой, я не слышу твоего дыхания.

– Как это, не слышу?.. – он опять вдохнул и выдохнул, – дышу и всё нормально.

Сердце послушала и опять что-то не так. Ритма нет, есть пульс, нет ритма, стукнет пару раз и замирает, опять быстро, быстро три, четыре раза, опять замирает на секунду… что это?.. Измеряла пульс в минуту, всё нормально – семьдесят шесть ударов.

– Тебе надо ложиться на полное обследование, – заключила Нина, произнесла, как приговор.

– Как это, ложиться?.. – Виктор встал, стал спешно одеваться, – не в жизнь не лягу, нашла инвалида, – повернулся к ней и уже категорически – больше не заманишь в кабинет ни под каким предлогом.

Нина вплотную подошла к нему, она была психологом хорошим, на плечи положила руки, и пристально глядя в глаза, тихо произнесла.

– Успокойся, Витя, это же на пользу. Сам же говорил вчера, что что-то изменилось. Разве сам понять не хочешь?

Виктор почувствовал подвох, ответил:

– Не хочу. Это равно, как знать день и час своей смерти… – пояснил, – когда не знаю, что может произойти, опыт проходит безупречно, когда предполагаю просто, помеха возникает, а ты мне сейчас хочешь сомнение впихнуть?.. Не получится, вот и всё, – закончил Виктор категорически, чуть помолчав, добавил: – не мешай мне, Нина, я прошу тебя.

– А если что-нибудь с тобой случится?

– Я один, никто ничего не потеряет.

– А мама, папа, братья, сёстры?

– Я что, ребёнок что ли?.. они живут и пусть живут и будут счастливы.

– А ты жестокий, считаешь, что… – слова не нашла, – отодвинулся от всех, легче жить, считая, что одинок и никому нет дела, придумал, чтобы не грузиться.

– Может и так… – согласился Виктор.

– Ладно, смирилась Нина, – тогда просто расскажи, что вчера происходило, как ночь прошла?..

– Не расскажу, ты же доктор и во всём, что хоть немного от нормы отступает, ищешь болезнь или что похуже.

– Не буду искать – лёгким движением провела по голове чуть волосы взъерошив, – понять хочу уровень риска. Вот что, ты садись, я кое-что тебе сначала расскажу и покажу, а ты подумаешь, надо ли быть со мною откровенным.

Виктор сел. Нина прошлась по кабинету, почему-то в лаборантскую ушла, вернулась, выглянула в коридор и, наконец-то устроилась напротив. Пока он ничего не понимал и главное, что отметил, что и не хотелось понимать, он всё ещё плавал в субстанции первичной полевой, будто купался в океане состояний, ощущений и переживаний квантового состояния сознания. Ему, конечно же, хотелось рассказать, но категоричность Нины его остановила и эта тайна собиралась где-то в груди, как ком горящий, стала давить сердце.

Нина сидела и просто наблюдала. Казалось, она чувствует его всего, его волнение, упорство, и глубокий внутренний покой, который не срывался даже в волнениях рассудка.

– Ты в лаборантскую зачем ходила?