Борис Лесоруб - Героновы глазки

© Борис Лесоруб, 2016

© Каша Сапустин, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-0749-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Денис подался назад, но подаваться было некуда. Паника и ужас охватили его, он снова почувствовал запах смерти, такой же едкий и безнадежный, как в тот день, когда Ероша сидел на плечах, а псы, оскалив пасти, неслись на них, чтобы растерзать.

Сентябрьский дождь разлился щедро, но коротко, на смену ему пришла радуга и где-то уже выглядывало солнце. Каждый сантиметр воздуха превратился в туман из благородного металла. Идти по городу в такую погоду не просто удовольствие – это удача. Тридцатидвухлетний отец двоих детей, скромный клерк Антон Криспин предельно занят любованием природой, одолевая привычные шестьсот пятьдесят метров по улице Плещеева на севере Москвы, до школы, где учится его семилетний сын в первом классе.

Скрежет колес «Лэнд Крузера Прадо» 2008 года выпуска заставил Антона вернуться к жизни. Точнее напротив, он с нею чуть было не попрощался. Машина «суровая» – Антон приготовился к суровым последствиям своей невнимательности. Вспышка воображения: ручьи после дождя сливаются в сток вместе с кровью из его носа. Опустилось стекло водителя, за рулем вполне прилично одетый мужчина.

– Ну ты псих! – уехал.

– Пронесло.

После школы Антон сводил Германа в кафе. Сыну мороженое, все-таки пока что для него школа – это праздник, себе – кофе с коньяком, по-тихому снять стресс. Вечером семья разбрелась по углам трехкомнатной квартиры. Герман делает домашнее задание, Зэта помогает Гере, Виктория, их мать, помогает пятилетней Зэте помогать Гере.

Редкое даже для столицы России имя Зэта появилось в семье Криспиных из-за конфликта. Антон, молодой родитель на грани нервного истощения, воспитывающий младенца-дочку и двухлетнего наследника, поругался с женой. Напившись словесного яда, кипя от ярости, мысленно распиная «агнецу Сатаны», Викторию, ко всем матерям, схватил документы и побежал в ЗАГЗ, чтобы назло жене назвать еще не получившую свидетельство о рождении дочь, вторым именем своей любимой актрисы.

Ночью, как обычно, Антон сел в отвоеванный для компьютера угол гостиной. Перед глазами привычный вид из широкого окна восьмого этажа на верхушки деревьев и соседние дома. Вдалеке на небе, в зареве заката, виден шлейф из белых перьев от только что пролетевшего самолета.

Первым делом «Яндекс», чтение заголовков пяти строчек «главных» новостей – святой ритуал. Пока глаза перескакивали со строчки на строчку, боковое зрение уловило что-то необычное в окне. Но ничего такого, чтобы оторваться сразу. Сначала новости. Когда с пятой строчкой было покончено, взор Антона вернулся к окну на секунду, чтобы просканировать изменения. Ничего. Снова «Яндекс». Окно.

– Что? – вырвалось у Антона, – белая пелена от самолета вдали нарисовала полумесяц и теперь этот самолет хоть и далеко, но явно летит в другую сторону. – «Учения», – подумал Антон и вернулся со всей решительностью к экрану, чтобы ознакомиться с погодой на завтра. Будет еще один отличный сентябрьский денек. – «Вот бы на природу сгонять», – как будто спрашивал разрешения внутренний голос. Он стал аккуратно добавлять в картинки мозга холодное пиво.

Взгляд опять вернулся к окну. Теперь самолет можно разглядеть – он летит прямо на дом Антона…

Огромный авиалайнер летел очень низко к земле и… он мчался прямо в окно. Позади ничего не было, квартал опустел, только «Эйрбас А322».

Мозг Антона находился в шоке, поэтому многие функции отключились до вынесения решения, что делать дальше. Из-за этого челюсть отвисла, глаза не двигались. На лице не было эмоций, ужас не успел застыть до выхода мозгов в автономный режим. Оцепенение длилось еще секунду и уже в следующую, кабину пилотов разнесло вдребезги о то самое окно, в которое таращился Антон. Окно устояло. Мгновенный взрыв и пожар. Языки пламени как при детонации ядерной бомбы разнеслись во все стороны. В том числе и сквозь стыки стеклопакетов. Теперь присутствие самолета было однозначно. Антон ощутил, не по-настоящему, а на внутреннем уровне, так реагировал мозг на стресс, что жар усилился, стеклопакеты начали плавиться. Ручка «Монблан», оставленная на подоконнике Викой превратилась в лужу металла. Появился запах свежего шашлыка, – «Почему запахло мясом?» – прозвучало в глубоком подсознании чуть ли не шепотом. (Может быть мысли о пикнике и то, что Антон видел в окне соединились?)