Дмитрий Медведев - Кайнозой

Со скрипом отворились массивные ворота, и повозка вкатилась внутрь. Ворота сразу же закрылись, сзади проскрежетал тяжелый засов. Ветер утих, его вой остался за стеной. В самом поселении царила тишина.

Растирая замерзшие уши, Кирилл думал, что возница остановится здесь, на въезде, но не тут-то было. Существенно сбавив скорость, телега принялась петлять по улочкам деревянного городишки, где бревенчатые одно- и двухэтажные дома тесно примыкали друг к другу.

Во многих окнах виднелся тусклый свет. Темнели огороды, сонно возилась в сараях скотина. В воздухе витал неповторимый деревенский запах. В деревне, к слову, Кирилл бывал от силы раз десять, да и то в детстве, но ароматы сена, дров, разнообразных трав и, конечно, ядреного навоза из памяти никуда не делись. Вот и сейчас вся эта гамма ударила в нос, заставляя жмуриться.

В воздухе, разносимые легким ветерком - жалким подобием гуляющего по степи ледяного урагана - витали и иные запахи, пряные, насыщенные. Их происхождения Кирилл не знал, но догадывался, что оно связано со здешними ремеслами. Возможно, так пахли кожи или меха, или, быть может, ткацкие краски.

- У меня в носу щиплет, - пожаловался Сеня, запустивший в ноздрю чуть не весь палец целиком.

Дух средневековой жизни был, мягко говоря, своеобразен. От него кружило голову, от него по рукам и нога разливалась странная квелость, а во рту появлялся чуть приторный привкус. И в то же время было во всем этом нечто приятное, завораживающее, что-то давным-давно забытое и даже похороненное где-то в глубине веков.

Повозка выбралась на некое подобие площади. С трех сторон подступали бревенчатые избы, а прямо по курсу возвышалось единственное, кажется, строение из камня. Узкая башенка с острым шпилем поднималась на добрый десяток метров, но само приземистое здание было не больше трехэтажного многоквартирного дома - такие Кирилл пару раз видывал на окраинах.

- Приехали, - сообщил возница.

В сознании Кирилла незаметно переключились настройки, и теперь он понимал чужеземца легко и непринужденно, безо всяких задержек.

Возница мягко сошел на землю, подошел к своим огромным скакунам и ласково потрепал их по холке - всех по очереди. Те довольно фыркали, пригибали головы и топтались копытами по холодной земле.

Затем, словно вспомнив, что в повозке все еще сидят пассажиры, возница метнулся к ним и с виноватой улыбкой сказал:

- Вас ждут, проходите.

Он не говорил, куда конкретно следует идти, но Кирилл не сомневался, что речь идет о каменной ратуше.

Первым он взошел по ступенькам и, не мешкая, толкнул тяжелую дверь. Та с легкой натугой поддалась, и Кирилл оказался в хорошо освещенном коридоре. На стенах ярко полыхали многочисленные факелы, под потолком сияли свечные люстры. Света здесь хватало.

Короткий коридор, напоминающий фентезийные подгорные туннели, шел прямо, завершаясь просторным овальным залом. Там за длинным черным столом сидел глубокий старик в темной хламиде, дряхлыми руками перебирая какую-то бумажку. Узкие ладони тонули в тени широких рукавов, бледные пальцы напоминали копошащихся белесых пауков.

Посреди стола также горели свечи, хоть все было замечательно видно и без них.

Не поднимая головы, старик жестом руки указал на ближайший к нему стул с высокой резной спинкой. Кирилл на негнущихся ногах подошел, отодвинул неожиданно тяжелый стул и сел. Сеня и Милан остались стоять у входа, переминаясь с ноги на ногу. Их вроде бы не приглашали к беседе, а самовольничать они не решались. В средних веках таких самостоятельных не жаловали.

Старик, потомив гостя задумчивым молчанием, соизволил, наконец, обратить на него внимание. Он смерил Кирилла неторопливым оценивающим взглядом, беззвучно шевеля губами, и глаза, черными точками выглядывающие из-под седых кустистых бровей, потеплели. Рот искривился в улыбке, старик протянул Кириллу мятую-перемятую бумажку.

Кирилл осторожно взял ее, уложил на стол перед собой и аккуратно разгладил. И вновь его посетило это удивительное, не поддающееся описанию чувство, когда ряды незнакомых закорючек, сливающихся в причудливые узоры, стали ему понятны.

Это была записка, гласящая:

"Ответ на Хмуром острове. Но я бы хотел предупредить - если не хочешь разочароваться - вернись, откуда прибыл, и продолжай жить, как жил".

Прочитав краткое послание два раза со всем возможным вниманием, Кирилл поднял на старца вопросительный взгляд.

- Не узнаешь своего почерка? - усмехнулся он.