Татьяна Толстикова - Наследие атлантов. или Длинный ген любви

– Бабушка, ну а дальше, что было?

– Дальше? Федос каким-то образом в обозе, думаю, что это было нелегко, привез эту девочку из богатого гарема в деревню на Смоленщине. Кстати, деревня эта основана им и его другом Кожурой, и называлась «Драгуны», ибо оба служили в драгунском полку. Кожуриных и Федосовых и теперь много в этом районе. Девушку окрестили Ариной, и Федос на ней женился. Она была хорошей женой, хотя приходилось ей очень нелегко. Представь себе: вокруг все чужое, ужасный на ее взгляд климат, бесконечная работа, пусть, и в очень богатом по тем временам, но все же, почти крестьянском доме. Конечно, Федос старался облегчить тяготы жизни своей горячо любимой жене, нанял несколько работниц, но негу пышного гарема в теплой стране теперь она могла только вспоминать. Но молва гласит, что они были очень счастливы, и Федос в прямом смысле слова носил свою изящную восточную красавицу на руках. И еще существует предание, что Арина была знахаркой, умела лечить и ее дочь. В деревне их не жаловали сначала, а когда однажды попытались обвинить в колдовстве, Федос разогнал половину жителей, вырвав из ограды кол, а жену в обиду не дал. Правда, через некоторое время все поняли, что турчанка творит только добро, всячески облегчая страдания людей, и больше вопрос о колдовстве и порче не поднимался. Поэтому, наверное, в нашей семье так много врачей. Мы к этой профессии генетически предрасположены, у нас есть необходимый ген.

– А кольцо? Откуда взялось кольцо? Ты о нем даже не упомянула, – Тане не терпелось услышать ответ на этот вопрос.

– Кольцо было одним из украшений на пальцах Арины, а футляр она всегда носила на поясе. Она очень дорожила этим кольцом, и передала его по наследству дочери. Арина родила Федосу семь сыновей и одну дочь. И представь себе, случай по тем временам редкий – ни один ребенок не умер. Вот так в нашей семье появилось это кольцо.

– А откуда оно взялось у Арины? И к какому роду-племени она принадлежала?

– Ей его передала по наследству мать, которая почему-то очень рано умерла. Ну а сказать о ее национальности трудно. Девушка была темноволосой, тонкокостной красавицей, с большими карими глазами и светлой кожей. Откуда ее мать и как она появилась во дворце богатого турка, какой язык был ей родным и даже ее настоящее имя до крещения, я не знаю. Но все называли ее турчанкой. Возможно, она ею и была. В деревне ее побаивались всегда, считая ведьмой. Но в случае беды или болезни приходили за помощью. Она никому не отказывала. Больше я ничего добавить не могу. С тех пор прошло много лет, и едва ли можно отыскать ответы на все эти вопросы.

– Как все это интересно, бабушка. А давай съездим в эту деревню как-нибудь.

– Увы, Танюша, деревни этой уже лет тридцать нет, она осталась разве что на старых картах и в моей памяти. Русские деревни вымирают, девочка. Это очень печально, но даже поля вокруг села уже заросли кустарником и молодым березняком. Лет пятнадцать назад я со своей тетей ездила на фамильное кладбище в Драгуны. Так вот и тогда мы едва пробрались по зарастающей тропинке к дорогим нам могилам. Мы плакали, глядя на торчащие остатки печных труб среди одичавших садов, вспоминая, какой здесь была когда-то жизнь. Все кипело вокруг. Люди работали на животноводческом комплексе, обрабатывали землю, которая у нас хоть и не славилась небывалыми урожаями, но все же, всех могла прокормить. В пруду, вырытом еще во времена Федоса, (а у него была еще и мельница) разводили рыбу, на обширных полях, отвоеванных мелиораторами у болот, колосились хлеба. Вдоль дороги во ржи синели васильки, паслись стада на окультуренных пастбищах, а возле каждого дома в саду гудели ульи с пчелами. По вечерам во дворах пахло молоком, а в садах – медом. Подумать только, естественную и экологичную жизнь на земле люди вдруг стали считать некомфортной и устаревшей. А бесконечную езду по пробкам, бессмысленную трату времени в социальных сетях и перед телевизором, питание продуктами сомнительного качества – вот эта лишенная здравого смысла жизнь в огромных городах стала желанной из-за разросшихся потребностей неразумного человечества. А деревни потихоньку умирают. А наша уже совсем умерла. Сейчас там полное разорение и запустение. Дома разобрали на дрова или перевезли в дачные места, поля зарастают, население переехало в города. Нам некуда ехать, этих деревень, полей и пасек больше нет, остались только заброшенные кладбища.

Таня после отпуска вернулась в город. Дни побежали быстро, как будто торопили какое-то событие. Кольцо на пальце притягивало везенье, как и обещала бабушка. По крайней мере, множество мелких проблем было решено легко и в кратчайшие сроки. Правда, летать во сне Таня перестала. Не то, чтобы ее это разочаровало, нет, но тайна осталась неразгаданной. И принц тоже никак не появлялся, что очень беспокоило Майю Александровну. Таня же просто ждала. Ведь в глубине души каждый уверен, что если не за этим поворотом, то за следующим уж обязательно навстречу выскочит счастье и закружит в вихре любви и удовольствий. Нужно только уметь ждать.