Александр Калинин: Мы еще встретимся

— Ну как впечатление, Сергей Дмитриевич? — послышался сзади голос.

— Погодите, ребята, дайте старику отдышаться, в себя прийти.

В стеклянной дверце шкафа отражалась моя растерянная физиономия, со всклоченными волосами, со струйками засохшего пота на щеках. Неприятно защемило в груди, кольнуло под лопаткой. Я положил в рот таблетку валидола. Резкий мятный вкус обволок язык. Ребята всполошились.

— Вам плохо, Сергей Дмитриевич? Мы тут… переборщили немного.

— Все в порядке, ребята. Мне хорошо. Лучше сделайте мне кофе.

— Вам с коньяком?

В компьютерную фирму меня привело мое писательское ремесло. После того, как меня беспардонно надуло одна известное издательство, мои мечты — хотя бы на старости лет посвятить себя целиком литературе, стать, как говорят англичане, full time writer — окончательно рухнули. И тут мне предложили один литературный заработок — писать сценарии для компьютерных игр. Несолидное, конечно, занятие. Но я люблю все новое. Да и предложение было уж очень заманчивым. Скажу прямо, сулили золотые горы. Так я и пришел к программистам.

Ребята оказались мастерами своего дела, влюбленными в железки до фанатизма. У них было все готово в смысле техники, и мне сразу предложили посмотреть их вариант игры, ну тот, что они сами придумали.

Игра эта смотрелась через виртуальную реальность. Попросту, надеваешь на голову шлем, а там — словно стереокино. Только кино ты просто сидишь и глазеешь, а здесь еще особые перчатки. Пальцем шевельнешь вправо — направо пойдешь, влево — налево.

Освоился я с этим управлением. Здорово! Тут еще новость рассказали. Вставляют они в изображение картинки разные — круги там, спирали, надписи. Так, что это для глаза незаметно. Эффект 25 кадра! Действует, как гипноз. Человек, когда игрет, как бы спит, и всю игру во сне видит. И кажется ему, что не играет он, а все это на самом деле с ним происходит. Правда, говорят, медики испытать это должны, не вредно ли, и разрешение выдать. Но пока и без гипноза здорово получается. А меня решили угостить по полной программе. С гипнозом!

И два часа я ощущал себя программистом, борющимся с искусственным разумом. Спасителем, так сказать, человечества. Уж он, этот монстр, бил меня нещадно, но я в конце концов все-таки победил. Ума у него маловато, хоть он и искусственный. И пороки у него человеческие. Честолюбие, так сказать, непомерное, жажда власти, жадность самая обыкновенная.

Конечно, с профессиональной точки зрения сценарий этот весьма сыроват. Сюжет уж больно избитый. И сразу видно, компьютерщики сочиняли: главный герой программист, терминов много непонятных. Потом — все персонажи — на одно лицо. А надо характеры лепить, индивидуальности. Один — холерик, другой — меланхолик. Один заикается, у другого — протез вместо руки. Хотя бы. Да и правды нет. Придет милицейский генерал извиняться, ждите!

Композиция линейная. Эпизоды разорваны, все события происходят как-то вдруг. Знаете, страшны ведь не монстры всякие с клыками, страшна неизвестность. Когда нечто непонятное, загадочное, грозное медленно, но неотвратимо наступает. Когда читатель предчувствует, что вот сейчас… А напряжение все возрастает и возрастает! А здесь — как говорил Толстой: «пугают, а не страшно».

И тут я понял, что было все-таки страшно. Особенно в конце.

Все эпизоды сражения я позабыл. Знаете, так бывает — проснешься и забудешь сон. Но крепко помню я конец игры, когда я, так сказать, припер монстра к стенке. Он тогда сам себя, как водится, уничтожил, но прежде предстал передо мной. В разных видах он являлся ко мне, но в последний раз — в образе всадника.

Конь был сделан грубо, походил скорее на небрежный набросок художника. И все время менял свой цвет, никогда не сливаясь с фоном. Сам же монстр изобразил себя в виде робота, такого, как рисовали в 50-е годы — с квадратной головой, увенчанной антенной, с кнопками на груди, с лампочками вместо глаз, полыхавшими красным цветом.

— Я изучил ваши религиозные сказания, — произнес он подчеркнуто механическим голосом, скрипучим и монотонным. Вы, люди, очень набожный народ! И очень предусмотрительный. У вас всегда про запас стоит монумент неведомому богу.

— Ты проиграл, — хрипло крикнул я тогда. Говори, что хочешь, но ты проиграл!

Он медленно продолжал, ни как не реагируя на мои слова.

— Когда вам, люди, кажется, что вы взрослеете, вы выбрасываете богов детства. Но вы предусмотрительны и… свято место у вас никогда не пустует. Вы не меняетесь, вы остаетесь прежними. Никогда новый бог не станет вашим богом навсегда. За исключением всего лишь одного случая…