Алексей Калинкин - Призрак в паутине. Том I

– Покажите руки, Павел, принеси воды и аптечку. Будем надеяться, что у вас ожоги только первой степени, конечно, поболят, но пройдут бесследно.

Борис Иванович нашел в аптечке спирт, немного отлил в стаканчик, добавил чистой воды и, смачивая ватки, аккуратно начал смывать грязь у обоих механиков. Они покряхтывали, но терпели. Затем он смазал раны и ожоги более крепким раствором спирта и забинтовал.

– Ну что, мужики, мы, можно сказать, счастливо отделались. Натерпелись, правда, и травмы есть, но машину отремонтируют, а травмы заживут. Однако, нам надо еще подальше отъехать, здесь машину оставлять еще опасно. Как, сможете управлять?

– Сможем, из четырех рук уж найдем одну или две, чтоб кнопки нажать.

– Вот и ладненько, опускайтесь на гусеницы и потихоньку поехали, вон там просека расширится за счет поперечной, там машину и оставим.

Уже без приключений доехали до места, оставили машину, взяли свои вещички, и Борис Иванович повел их, как он сказал, «на отдых». Они уже подходили к старому сенному навесу, когда как-то сразу небо нахмурилось, стал крапать дождик, а когда компания расположилась на прошлогоднем сене, и вообще полил весьма прилично. Экипаж с удивлением встретил это неожиданное для них явление. Борис Иванович, поясняя, что дождь вызван искусственно для борьбы с пожаром, наконец, достал свой телефон, связался с диспетчерской, сообщил, где они и что сделали. В ответ он получил замечание, что заставил беспокоиться, не выходя на связь, и что вертолет за ними может прилететь только рано утром в связи с запретом на полеты в зоне пожара. Кончив переговоры, Борис Иванович вытащил из своего ранца широкое полотенце, расстелил его и выложил съестные припасы, все последовали его примеру, и на импровизированной скатерти появилось приличное количество самой разнообразной еды. Они приступили к обеду и ужину одновременно, при этом каждый старался угостить всех остальных своими яствами. Несмотря на пробудившийся сильный аппетит, все ели не спеша, смакуя и похваливая все, что попадало на зуб. Постепенно, по мере удаления голода разговор перешел на воспоминания о пережитом. Опасность осталась позади, и теперь все подшучивали друг над другом, находя комичными те или иные эпизоды. Это была своеобразная разрядка после сильнейшего нервного и физического напряжения. Один Борис Иванович ел молча, устремив неподвижный взгляд куда-то вдаль. Только он хорошо представлял, каких масштабов это бедствие и сколько трудов будет стоить восстановление потерь. Дождь монотонно шумел по крыше навеса, местами сквозь дыры потекли струи воды, но компания оказалась в удачном месте. Было тепло и спокойно, скатерть опустела, разговоры постепенно затухали, и они один за другим стали пристраиваться спать.

На рассвете их разбудил шум вертолета, наскоро собрав свои пожитки, они устремились к машине. По прибытии на базу Борис Иванович отправил экипаж в санчасть, а сам устремился в свой кабинет к компьютеру, который все это время накапливал все сведения по лесу. Пробежал взглядом основную информацию и посмотрел последнюю фотосъемку, из которых следовало, что дождь, который удалось поддерживать почти пять часов, практически погасил пожар. Оставшиеся отдельные очаги можно было потушить обычными средствами в течение двух-трех дней. Дальше предстояла изнурительная работа по ликвидации последствий бедствия.

Это было более года тому назад, а сейчас Борис Иванович подошел к своему излюбленному месту отдыха на окраине маленькой полянки у родничка с чистой холодной водой.

Место было обустроено удобной скамеечкой в тени молодых березок и кустарника, местом для костра, родником, аккуратно обложенным дощечками с тремя ступеньками к нему. Время приближалось к полудню. Борис Иванович поставил на скамейку ранец, на сучок повесил ружье и фуражку, с большим удовольствием удобно уселся, откинулся на пологую высокую спинку, вытянул ноги и не спеша стал оглядывать поляну. Последний раз здесь он был в прошлом году перед пожаром, и было интересно, не появилось ли чего новенького. Слева от скамейки нависал большой куст бузины с гроздьями ярко-красных ягод, на противоположной стороне поляны – несколько деревьев рябины с обвислыми ветками под тяжестью еще желто-зеленых ягод на фоне более высоких стройных берез. На правом краю к березам примешивались осины, листья которых весело трепетали от почти незаметного ветерка. Солнце было высоко и сзади, отчего панорама поляны выглядела особенно объемно, дополнял пейзаж ярко-пестрый ковер разнотравья, изобилующий цветами всех оттенков. Шелест осиновых листьев, пересвист птиц, жужжанье насекомых создавали звуковой фон, дополненный целебными запахами леса. Все вместе действовало умиротворяюще, легкая усталость постепенно растворялась в лесной ауре, но где-то в подсознании смутно скреблось какое-то беспокойство. Борис Иванович еще раз огляделся по сторонам, но ничего необычного не обнаружил. Он вспомнил, что когда осматривал с воздуха этот участок, то тоже испытывал подобный дискомфорт, но тогда его внимание было обращено к деревьям и что-то другое только откладывалось где-то в сознании без анализа. Неожиданно неподалеку обеспокоенно проскрежетала сорока. Вскоре чуть левее опять раздался ее короткий испуганный голос, а затем она возмущенно затарахтела, постепенно куда-то удаляясь. Борис Иванович внимательнее прислушался к лесным голосам и наконец стал догадываться, что вызывало беспокойство. Голоса птиц, обычно жизнерадостные и деловитые в это время года, когда корма и тепла достаточно, на этот раз были беспокойными, явно присутствовали предупреждающие возгласы. Так обычно бывает перед каким-либо ненастьем, но сегодня, по собственному наблюдению и по прогнозу на метеосайте, погода стоит устойчивая и никаких катаклизмов не ожидается.