Фрида Шутман - Не нужно нам других миров

Примерно часа через три поскрипывание прекращалось, и на мансарду опускалась зловещая тишина. Ещё мгновение, и цепкие тонкие пальцы добираются до его холостяцкой кровати. Потом хватаются за край рубашки и вот уже рука на своём «коронном месте». От прикосновения руки у Фабиана противно ноет в груди, и холодный пот выступает на лбу. Потихоньку рука согревается и застывает. Фабиан пытается заснуть. Забывается лёгким сном. Потом он снова просыпается от недостатка воздуха; рука сдавливает его горло. Когда ему удаётся немного разжать её пальцы, он несколько раз делает глубокий вдох, и снова погружается в поверхностный сон.

Странно, но он уже не кричит ночами. Неужели можно к такому привыкнуть?

А рука-компаньонка продолжает строчить каждую ночь. Скоро будет готов и второй роман – продолжение «Иезуита» – «Искушение». Фабианом обуревают противоречивые желания. С одной стороны, он радуется своему новому статусу. Он ещё студент университета Алькала-де-Энарес, а у него уже «за плечами» местный бестселлер. Редкая удача. Как пишут в еженедельной газете – редкий талант. Но, Фабиана мучает двойственность его творчества. Вернее, не его творчества. По сути дела, он, обладая известными знаниями, ещё не готов к созданию подобных работ. Чтобы стать первоклассным писателем, недостаточно много читать самому.

Фабиан задумывает избавиться от руки. Но он не хочет, чтобы она досталась кому-то другому. Он прекрасно понимает, что авторство «его» романов должно принадлежать только ему.

И так уже в местной газете говорят, пока, правда, о преемственности стиля знаменитого писателя Мигеля Динаса в произведении Моралеса. Какой-то ушлый газетчик успел сравнить некоторые строки из романа Мигеля Динаса «Тайная печать» со строками из романа Фабиана Моралеса «Иезуит». Фабиан купил роман Динаса и с первых строк понял, что, действительно, оба романа написаны одной рукой. Если бы газетчики узнали, где сейчас эта рука, вот была бы сенсация! А Фабиану как писателю пришёл бы конец. Теперь он понимал, что неспроста Мигель Динас, как поговаривали, сошёл с ума.

Фабиан в конце концов придумал, как, хоть на время, отдалять от себя руку. Причём делать он это мог только дома, так как боялся за непредсказуемость поведения своей бледной литературной компаньонки «на людях». Что же он придумал? Он купил книжку-сейф и периодически засовывал туда упирающуюся руку. Поспешно закрывал на замок и… радовался предстоящей передышке. Выпускать же оттуда её он не торопился. Тогда она начинала непрерывно выстукивать ему азбукой Морзе сигнал SOS: « … – -…». Сначала три стука, следующих один за другим практически без паузы. Потом три стука с паузами и снова три быстрых стука. Парню казалось, что рука как-то унизительно просит выпустить её из сейфа. Он нехотя открывал замок, и рука, «подобострастно» пригибаясь, снова заползала за ворот рубашки. О встречах с девушками при таком раскладе не могло быть и речи.

Фабиану стал сниться один и тот же сон, как он сидит рядом с дедушкой Эстебаном на веранде деревенского дома. Кара и Асти дремлют у дедушкиных ног. Изредка лишь собаки вздрагивают, когда слишком назойливая муха садится им на нос. Асти даже похрапывает. Совсем как человек. Фабиан удивляется своему открытию. Долго прислушивается к храпу Асти. Потом и Кара начинает храпеть. Фабиану становится смешно.

Солнце высоко в небе. Дома душно. На веранде хоть какой-то ветерок ощущается. Сюда солнечному лучу не проникнуть: всю веранду и большую часть дедушкиного дома оплетают виноградные лозы. Во дворе деревянная беседка со скамейками, покрытыми потрескавшейся белой краской. Там тоже благодатная тень. Но дедушка любит после обеда подремать в кресле на веранде, и внук не хочет его оставлять одного. И к любимым собакам он тоже хочет быть поближе.

Дедушка и сейчас тоже спит, мерно покачиваясь в старом кресле-качалке. Фабиану становится скучно. Он хочет играть. Тогда он тихонько встаёт и заходит в дом. Оглядывается по сторонам, ищет, чем бы заняться. Вдруг взгляд мальчика падает на дедовы очки. Большие очки с толстыми стёклами лежат на столе. В каждом стекле, как в волшебной сказке, играет крохотный бесёнок. Фабиан подходит поближе. Теперь бесёнок – солнечный лучик – уже прыгнул из очков на кусок ваты. «Наверно, дедушка забыл положить её себе в уши», – думает мальчик. Он начинает искать источник света и видит, как солнечный лучик настойчиво пробивается через открытое окно. Солнце уже не так высоко. Фабиан садится за стол и подставляет лицо световому лучу. Закрывает глаза. Из-за яркого солнца ощущает жжение на щеке. Он отодвигается. Теперь этому храброму лучику уже ничто не мешает свободно проходить через линзы очков. Тень от ветки нена-роком закрыла часть окна, и теперь лучик сконцентрировался только в одной из линз. Фабиан наблюдает за ним. На вате появляется яркая точка, потом она начинает темнеть, и вот уже вьётся из ваты лёгкий дымок. Фабиан чувствует запах гари. Но он продолжает наблюдать за ватой. Лучик сквозь линзу очков продолжает прожигать кусочек ваты.