Василий Лягоскин - Свет далекой звезды. Книга вторая

– Мир вам, люди, меня зовут Свет…

Сарайчик действительно оказался баней. Свет яростно тер тело мочалкой, словно сдирал с него ту липкую паутину, которую он с яростью рубил в убежище одноногого кузнечика. А до того был жаркий пар в парилке, откуда быстро сбежал тот самый мужичок, Колька Мержицкий. Свет готов был возненавидеть этого, в общем-то, славного тридцатилетнего парня, отца сразу четырех дочерей. Возненавидеть, когда тот с хохотком рассказывал, как пытался подкатить к Насте Соколовой – девушке, в которой Свет находил все больше и больше черт Весны – в этой самой бане. Но потом Колька показал уже подживший след от ожога, и склонил перед охотником голову, что бы тот нащупал след огромной шишки. Свет, конечно, не стал щупать никакую голову; любые повреждения в организме человека он мог видеть другим видением, гораздо более информативным. Но душа его запела. Настя… Имя каталось во рту безумно вкусным освежающим леденцом, и таяло, заполняя все внутри парня сладкой истомой.

Колька убежал, явно учуяв вкусные запахи из дома. А Свет с удовольствием попарился еще пару раз, потом тщательно вымылся, и с посвежевшими, скрипящими от чистоты телом и душой тоже отправился ужинать. Огонь уже отступил от заимки, и он вдруг опять почувствовал ту самую нить, что связывала его с неведомым соперником. Теперь эта нить словно съежилась, натянулась, опаленная отступившим огнем. Охотник понял, что преследователь, который взял след совсем недавно, уже недалеко.

Шурпа из таежной дичи была выше всяких похвал. А в большом чугунном горшке еще томилась целая птица, нарезанная крупными кусками. За столом текла медленная беседа. Лесной пожар, вокруг которого поначалу и велись разговоры, скоро был забыт, или, по крайней мере, предан временному забвению. А спор разгорелся вокруг той цели, что свела здесь вместе четверку исследователей. Свет с невозмутимым выражением лица и грустным хохотком в душе слушал, как делят эти люди будущие ученые звания и международные премии. В этом дележе не участвовала лишь Настя. Она почти не ела; видно было, что ее терзает какое-то предчувствие.

– Ну а вы, молодой человек, – повернулся к свет профессор Ображенский, – какими судьбами оказались здесь, в самом таинственном месте земного шара?

Охотник еще раз внутренне улыбнулся – место уже не было таинственным. Оно было просто огромным выгоревшим пятном на теле Земли. Пятном, которое теперь точно зарастет. Еще раньше он нырнул в собственную память, и не обнаружил там в длинном списке Нобелевских лауреатов никакого Ображенского – ни профессора, ни академика. Он даже знал причину этому – сейчас в опечатанных брезентовых непромокаемых мешках не было никаких частей корабля инопланетян. Они истаяли вместе со всем, что привнес на Землю чужой разум в далеком одна тысяча девятьсот восьмом году. А в мешках была равная по весу смесь лесной подстилки и дерново-подзолистой почвы (это все та же память подсказала!). А профессору Свет сказал чистую правду:

– Я, Николай Петрович, занимался здесь тем же, что и вы – пытался разгадать тайну Тунгусского метеорита.

– Ну и как, – со скептической улыбкой спросил профессор, – разгадали?

Два его сотоварища – Колька и непревзойденная повариха Нина Михайловна – улыбались не так скептически, но все-таки с большой долей снисхождения. И действительно – десятки научных, великолепно оснащенных экспедиций не смогли разгадать этой тайны, а молодой незнакомец, представившийся таким необычным именем…

А Свет опять сказал чистую правду:

– Разгадал.

И столько убежденности было в этом коротком слове, что все глянули на него, согнав с губ улыбки. Впрочем, Анастасия и раньше смотрела не него как-то иначе, чем остальные. И Свету это нравилось. Теперь же он продолжил свой ответ, глядя только на нее:

– Дело в том, что никакой тайны Тунгусского метеорита нет, как и самого метеорита.

И только Соколова прочла в его взгляде последнее, недосказанное слово: «Уже!».

Профессор наверное собирался продолжить вечернюю беседу, даже открыл рот, но Свет уже встал из за стола. Он чуть поклонился в сторону Нины Михайловны:

– Спасибо хозяйке за вкусный ужин. Если позволите, я пойду спать. Устал, знаете ли. Разгадывать тайны падающих метеоритов оказывается не так просто. Я уж не буду вас стеснять. Тут, оказывается, есть прекрасный сеновал, – его взгляд, как и глаза враз посуровевшей Анастасии нашли Мержицкого, испуганно втянувшего голову в плечи.