Георгий Шахназаров - И деревья, как всадники… Повести и рассказы

Центурион, давно переставший жевать, перевел взгляд на инженера. Тот, явно расстроенный, что-то быстро прикидывал стилом на небольшой карманной табличке.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросил наконец центурион.

- Только то, что сказал. Машина нерентабельна. С ней можно разориться.

- Погоди, - поднял голову инженер, - как ты распределял первоначальные затраты?

- Очень просто: разделил стоимость машины на 27 колонн, то есть ровно половину их общего количества. Другую половину поставят рабы.

- Машина может легко поставить все колонны.

- Справедливо, господин. Но что в таком случае будут делать рабы? Разогнать их ты не сможешь, так как машина не способна производить ряд операций. Но если мы все равно держим их на стройке и тратим на каждого обол, то полное безумие позволить им бездельничать. Над нами посмеются не только ученые-экономисты, но и каждый полуграмотный сельский подрядчик.

Наступило молчание. Казначей опрокинул в себя кружку.

- Погоди, - воскликнул инженер, - но ведь машина сделала работу за два дня, а рабы за десять. Почему ты не учитываешь это в своей идиотской статистике?

Казначей отер губы полой гиматия.

- Потому что, - ответил он, - нам некуда спешить.

- Как некуда? - загремел центурион, вскакивая. - Ты явно спятил, мошенник!

- Не горячись, господин, - спокойно возразил казначей. - Прими только во внимание, что каждые две колонны поступают в Гелиополис не чаще, чем через три луны, и подвозить их быстрее невозможно.

Инженеру не спалось. Лежа на спине и глядя в ночное небо, он вновь и вновь переживал события последних дней. Воистину правы те, кто верит, что судьбы людей не зависят от их воли и целиком находятся в распоряжении Рока. Совсем недавно он числил себя - среди почитаемого сословия строителей, к нему благоволил сам император, ему было доверено руководить созданием архитектурного чуда эпохи. И вот теперь все поставлено на карту: либо его вознесут как лицо, оказавшее государству чрезвычайные услуги, либо обвинят в растрате и превышении власти, в богохульстве, с позором выгонят со службы, если не хуже.

Как все это случилось? Конечно, он мог оправдаться перед самим собой тем, что ездил в длительную командировку в Каппадокию и Киренаику, подыскивал новые сорта мрамора, заключал договоры с подрядчиками, вербовал опытных мастеров. Но ведь признаки неблагополучия обнаружились давно; он явно пренебрег здравыми суждениями казначея, которые к тому же опирались на точные статистические выкладки. Видимо, следовало с самого начала искать иного применения огненной машине - там, где ее не могут заменить люди, сколько бы их у вас под рукой ни было.

Задним умом крепок, подумал о себе инженер. Перед ним пронеслись события тревожной ночи бегства. Была на исходе вторая стража, и он крепко почивал в своей постели, когда кто-то стал трясти его самым бесцеремонным образом. Проснувшись, инженер долго не мог сообразить, чего от него хотят, пока в шатер не ворвался центурион, облаченный в воинские доспехи.

- Поднимайся, - закричал он, - они идут уничтожать огненную машину!

Набросив на себя хитон и выскочив на улицу, инженер сразу почувствовал приближение грозы. Сколько мог охватить глаз, пространство вокруг было заполнено огнями, которые колыхались во мраке. Исходящее от них красноватое сияние становилось все ярче: тысячи рабов с факелами в руках шли от своих бараков к центру строительной площадки. Как это бывает в подобных случаях, толпа на ходу набиралась раздражения и теряла остатки здравого смысла, ею неудержимо овладевал дух погрома. Отдельные злобные выкрики и угрозы переросли в рокот, воздух наполнился чадом, кое-где появились очаги пожаров.

До сих пор не удалось установить главных зачинщиков бунта, хотя было ясно, что искать их следует в среде жрецов и надсмотрщиков. Во всяком случае, конспираторы действовали исподволь. Центурион признался, что ему доносили о брожении в бараках. Кто-то распускал слухи, что в скором времени все работы на стройке будут переданы машине, надобность в людях отпадет, рабов отправят в школы гладиаторов или на соляные рудники, - так и так их душам уготована быстрая переправа по ту сторону Стикса. И все этот проклятый финикиец с его огненным чудищем! Центурион, к сожалению, пропустил донос мимо ушей, а следовало поискать агитаторов, мутивших народ, распять и выставить на обозрение - может быть, удалось бы предотвратить бунт.