Антон Шаманаев - Солнце на краю мира

Мимо большой застекленной переговорки я сперва пронесся на быстрой ленте травелатора. Внутри за громадным столом, на площади которого можно припарковать пару оверкаров, спиной ко мне сидело человек семь в костюмах. С противоположной стороны стола разместились Рустем и его верный Смит – финансовый контролер.

Опалян улыбался, громко говорил, откидывался на стуле и жестикулировал. Он был в бежевом льняном костюме, мешковатом и помятом, в грязно-белой сорочке и при галстуке, который едва дотягивался до пупка. Смит был упакован в черный двубортный пиджак, закупоренный на все пуговицы, и не шевелился. Гости имели темно-синие костюмы с отливом, свидетельствующие о том, что они консультанты из инвестбанка, нанятые нашими акционерами. Тусуются у нас, по слухам, уже месяц; стоило ждать, что рано или поздно вызовут на ковер.

Возле торца стола, потупившись, стоял грустный трибун в лиловой рубашке, которого я узнал бы и в бальном платье со спины – Деев.

Подъехав ближе, я высмотрел за столом еще одного участника, седоволосого, в военной форме с погонами майора Гвардии ПАК. На погонах были поперечные полоски – отставной. Никогда его раньше не видел. Он сидел вполоборота, замыкая шеренгу консультантов.

Я сошел с травелатора и проплелся метров тридцать в обратном направлении. Нога ныла, спешить не хотелось. Встреча в таком составе не предвещала ничего приятного. На лице Деева, входя в переговорку, я прочитал то же самое.

– А, вот и господин Лесин! Проходите, пожалуйста, дорогой, – позвал Рустем.

Натянутого благодушия хватило лишь на кислую улыбку. Густые брови и массивные надбровные дуги угрожающе выступали над черными, глубоко посаженными глазами, воинственными, как бойницы дота.

Меня встретили молчанием. Стол был завален гибкими экранами, на которых отображались разнообразные диаграммы, графики и финансовые таблицы.

– Артур, – представился я, пугливо кивнув гостям. – Руководитель проекта Porta.

Ближайший консультант, вероятно, был из начальствующего состава. Итальянец с зачесанными назад волосами, лет сорока, с узким лицом и хитрыми глазами. Сверкающий голубой галстук в тон полоскам на сорочке. На остальных консультантах были точно такие же костюмы, галстуки и сорочки. Оптом дешевле, подумал я. Команда. Итальянец оглядел меня с головы до ног, натужно осклабился и с неохотой протянул руку.

Я пожал руку и, чтобы не создавать неловкость, прошел вдоль других гостей, здороваясь с каждым. Консультантики сплошь были юными, руку жали старательно и скалили натренированные в бизнес-школе улыбки, символизирующие неизбежный успех. От них (мне показалось, от всех сразу) пахло какой-то модной туалетной водой для успешных мужчин.

Майор руки вообще не подал, только кивнул головой. Вот гад, думаю, младше меня по званию, по-хорошему должен был вскочить и честь отдать…

– …подполковник Гвардии ПАК в отставке, – отрекомендовался я как бы невзначай, обращаясь к синим костюмам.

Для майора момент был упущен, он спохватился, но так ничего и не предпринял и отвел глаза. Что касается Рустема, то он здоровается за руку со мной или Деевым, лишь будучи изрядно подшофе, а Смит, бывший фундаментальщик, и на устное приветствие редко отвечает.

– Господин Лесин курирует разработку… э-э… – Рустем подвигал вторым подбородком, делая вид, что подбирает слова, – разработку так называемых искривителей-реструктуризаторов. Есть у нас такое направление развития продуктов. Не основное направление, а вспомогательное, но довольно… м-м… смелое. Даже чересчур, так сказать…

Про наши с Деевым «так называемые реструктуризаторы» Рустем всегда говорит с ноткой мучения. Не заботит нас его безбедная старость, что по нашей вине он может на излете карьеры очутиться на улице. А его вот страшно беспокоит, ценой каких затрат мы беспрецедентно ускоряем Porta, модернизируем его функции, добавляем атомный анализ вещества… Анализ, а не синтез. Про операции синтеза атомной и субатомной структуры – MSA и ASA – он, я надеюсь, не узнает до самой презентации, когда давать заднюю будет уже поздно…

– В свое время, – продолжал Рустем, – наши ученые дали ход этому направлению. Базируется оно на идее того, что с помощью искривителя мы воздействуем не на объект в целом, а, так сказать, на его отдельные молекулы. Своего рода реструктуризация… Наши физики подготовили новаторскую теоретическую базу для разработчиков, – он небрежно указал на меня. – С теоретической стороны там проработано буквально все, каждый частный случай. Для нас это пройденный этап, мы движемся дальше… Практика пока запаздывает, да, – произнес он с упреком. – Хотя вроде бы команда господина Лесина нам вот-вот что-то покажет. Лесин делает машину на базе Stanley, так сказать, улучшает и усовершенствует. Скорость, надежность, бесперебойность! – выкидывал он волосатые пальцы. – Три ключевых аспекта, которые принесли нам прибыль с Stanley и принесут сейчас. Верно я говорю, господин Лесин?