Александр Данковский - Болотные короли

А Вадик между тем продолжил, возя пальцем по гладкому, словно пластмассовому, боку деревяшки.

– Между прочим, на этот рисунок сосны-однолетки давно уже мода пошла в киевских ресторанах – стойки отделывают, столешницы… Неужто не видел?

– Постой, не понял, вы дерево за пределы Зоны вывозите? А как же карантин? – я и не заметил, что брякнул запретное, вернее, нежелательное слово.

– Вадим Витальевич… – укоризненно-сурово проговорил подошедший к концу разговора Виктор. – Ты все-таки не забывай, с кем и о чем треплешься.

– Ой, тоже мне, секрет, – Вадик пренебрежительно махнул длинной рукой. – Помаленьку многое отсюда вывозят – и на сувениры, и с более меркантильными целями. А то же дерево – во вполне промышленных масштабах. С благословения, между прочим, нашего горячо любимого мэра. Часть денег идет, – тут он осекся и попытался вывернуться, – в городскую казну. На благо, так сказать, и во исполнение.

– А как же карантин? – тупо повторил я.

– А что карантин? Ты ж уже ученый. Ну, то есть обученный. Уже знаешь, что местные семена за пределами периметра не выживают, равно как и здешние насекомые, клещи, многоножки и прочие мелкие твари, которые могли бы проникнуть во внешний мир вместе с растительным сырьем. Да и пропариваем мы его. Всем польза, в том числе, между прочим, и охранникам нашим, которые, да будет тебе известно, сидят не на проценте от иностранных ученых, а на голых бюджетных ставках, пусть даже с повышающим коэффициентом в три копейки с хвостиком. А так им приварок идет. Они, кстати, и на пилораме подрабатывают. Только это… не пиши об этом, а? На всякий случай. Наверняка найдется идиот, который затеет проверку. Получится, я ребятам подлянку кинул, в натуре, а это не по понятиям, – в конце он сбился на почти уголовный жаргон, по-моему, просто рисовки ради.

Я неопределенно пожал плечами. Не хочу давать никаких обещаний заранее. А вдруг к слову придется, когда статью писать стану? Пусть и ехал я в ЗПБА вовсе не с целью разоблачать экономические прегрешения ее работников. В конце концов, серым бизнесом в наше время никого не удивишь. А тут ребята и впрямь ничего такого не делают. Подумаешь, лес втихаря пилят. Все равно ж ничейный. Не спилить – сгниет. У нас вон госбюджет пилят все, кто может – и ничего.

По-любому, сейчас уж точно не до того. Выбрался в дикую часть ЗПБА – так надо набираться впечатлений, по сторонам смотреть, а не о чужих бабках думать. Ну, я и смотрел. И видел, как Вадик сперва замкнул периметр ограждения, а потом вытащил из недр машины какую-то совсем уж легкомысленного вида винтовочку и выскользнул с нею в щель в заборе – туда, где «полотнища» из проволоки и планок стыковались внахлест.

– Куда это он?

– А за приварком к ужину, – Виктор не отрывался от процесса разведения костерка, без которого, ясное дело, не обходится ни один приличный выезд на природу. Дров вокруг валялось в изобилии, но все как на подбор либо сырые, либо уже трухлявые. Здешние биологически активные древоточцы сгрызали древесину «на раз». А что не брали древоточцы, то харчили грибы. Эти, как их, ксилофаги (надо же, запомнил-таки ученое слово). Поэтому сброшенные или сломанные ветрами сучья просто не успевали высыхать. А будучи уложенными классическим «шалашиком», гореть не хотели даже понукаемые бензином. Витя злился и отчаянно дул куда-то внутрь дровяной кучи. Дым ел ему глаза, заставлял плеваться и щуриться, но дальше, вопреки известной поговорке, дело не шло.

– За каким приварком?

– За грибами, например. Их тут пропасть, надо только знать, какие съедобные более одного раза.

Ха, кажется, мсье Викт о р шутить изволит.

– А ты чего расселся? – вдруг спросил он.

– Так командуй, – я действительно не знал, что делать.

– ВЛКСМ.

– Не понял.

– Возьми Лопату, Копай Себе Могилу, – и Витя довольно заржал. По-моему, несколько искусственно.

Ну да, в какие-нибудь восьмидесятые это, наверное, была ужасно крутая и рискованная шуточка – так расшифровать аббревиатуру, означавшую что-то вроде «Всеобщее Ленинское Коммунистическое Содружество Молодежи». Комсомол, то есть. Я в него уже, ясное дело, не попал, хотя и слышал от родителей и старших товарищей. Но сейчас острОта выглядела замшело. М-да-с, любой юмор стареет быстро, а политический – в особенности.

– Да какую могилу-то. Тут же асвальт везде.

– Асфальт, – педантично поправил меня доктор наук (можно подумать, филологических, а не биологических). – А ты все-таки попробуй.