Александр Брызгалин - Прибежище Водолея

Выйдя на орбиту планеты-гиганта, я послал в пространство шифрованный запрос. Ответ пришел почти сразу же: мне предлагалось изменить курс и двигаться в сторону северного полюса.

После часа томительного ожидания впереди засияла яркая точка. По мере приближения она росла, обретала форму и в конце концов превратилась в великолепный трехпалубный лайнер.

– Билетов у нас, конечно, нет, – уверенно предположил Майкл.

– Они нам не понадобятся, – ответил я, счастливо потягиваясь. – Эта громадина целиком в нашем распоряжении.

– Я ошибся, – Майкл не отрывал взгляда от экрана. – Это не пятьсот первая статья, это статья шестьсот двадцать пятая прим. От двадцати до вышки. Что-то мне неспокойно.

Я хмыкнул и почесал кончик носа.

– Всего-то и осталось, что пристыковаться.

Строго говоря, стыковкой процесс поглощения утлой грузовой лодки гигантским кораблем можно было назвать лишь с большой натяжкой. Я просто влетел на малой скорости в огромный люк, погасил скорость и выключить двигатель. Остальное произошло автоматически. Когда в шлюзовом отсеке установилось нормальное давление, мы собрали вещи и трап-подъемник доставил нас на нижнюю палубу.

– А что, – спросила Эльза, настороженно озираясь, – мы тут совсем одни?

Пустые помещения и коридоры ее пугали.

– Почти, – ответил я. – Есть еще двое в командном отсеке. Но скоро прибудут другие, в том числе дети, так что скучно не будет.

– Эти двое – они твои сообщники? – поинтересовался Майкл.

– Можно сказать и так. Полгода играют тут в полицейских, якобы штатные охранники. Но они такие же полицейские, как я – полковник. Один из них художник, другой – компьютерщик. Сейчас у них полно дел. А вот нам с вами, как мне кажется, пора наконец поесть по-человечески.

– Хочу котлету, – сказал Майкл. – Самую большую.

– А я – мороженое! – в восторге закричала Эльза.

Центральная палуба была ярко освещена, однако она отнюдь не поражала роскошью. Скудость интерьера бросалась в глаза. Как будто отсюда вынесли все, что имело хоть какую-то ценность.

– Странный корабль ты украл, папа, – не замедлил обратить внимание на это обстоятельство Майкл. – Мне кажется, его уже пару раз крали, до тебя. Погляди – почти ничего не осталось.

– Еда осталась, – сказала Эльза. – И еще бассейн.

Мы сидели в главном зале за пустым игральным столом. Мягкие кресла дарили ощущения покоя и умиротворенности. Я раскуривал сигару.

– И что дальше? – продолжал допытываться Майк. – Как далеко мы успеем удрать, прежде чем нас сцапают? И что потом, как мы вернемся домой?

– Майкл, дорогой, – с любовью глядя на сына, сказала Линда, – разве ты забыл, что у нашего папы всегда все под контролем?

– Не забыл, – Майкл пожал плечами. – И еще мне припоминается, что какой-то профессионал от звонка до звонка отбарабанил свой срок на Луне.

– Было дело, – усмехнулся я, пуская дым к псевдопрозрачному потолку.

Выпуклый бок Юпитера медленно поворачивался над нашими головами.

– Скажи, Майкл, – продолжал я. – Тебе очень нравится твоя школа? Тупицы-одноклассники, тупицы- учителя, бессмысленная зубрежка, драки по поводу и без. А в будущем – проблема денег, пособие по безработице, неизбежная попытка ограбить банк, Луна… Я прямо-таки вижу тебя в полосатом скафандре с заступом в руках. Ты сильно расстроишься, если вдруг лишишься всего этого?

– Я обрыдаюсь.

– А ты, – обратился я к дочери, – что ты думаешь о своем любимом детском садике с решетками на окнах?

– Фу! – Эльза скорчила гримасу. – Какая гадость!

– Папа, – спросил Майкл подозрительно, – ты это все к чему?

Я посмотрел на Линду, и мы улыбнулись друг другу.

– Наконец-то я могу это произнести, – сказал я и повернулся к детям. – Дело в том, что мы крадем не звездолет, – это было бы глупо, зачем он нам? Мы крадем планету. И мы не собираемся возвращаться на Землю.

Я выпустил очередную порцию голубоватого дыма в сторону Юпитера. Майкл смотрел на меня с состраданием.

– Мама, у папы что-то с головой? У него комплекс Наполеона?

– Майкл, дорогой, папа всегда знает, что делает.

– Я ведь не сказал, что хочу завоевать планету. Я сказал, что хочу ее украсть .

Майкл пожал плечами. Он был до смерти разочарован. Он думал, что каникулы безнадежно испорчены. Он еще не осознал всей значимости происходящего.

– Это как с банком, – пояснил я на доступном примере. – Можно приклеить усы, оттопыренным в кармане указательным пальцем напугать охранника, унести дневную выручку кассы, а потом полтора года наслаждаться пониженной лунной гравитацией. А можно украсть весь банк целиком, став его президентом. Став президентом фонда, можно украсть фонд, а став президентом страны, можно украсть всю страну. Понимаете, о чем я?