Тима Феев - Йонтра. Истории далёкого берега

– Цвета, цветы, радуга! – Скит Йонтра восхищённо поглядел вверх на небо, потом куда-то вдаль. Понюхал воздух и провёл щупальцем над линией горизонта по тому месту, где могла бы быть при дождливой погоде или сразу после дождя, радуга. – Вы видите, что там есть? Видите, как прекрасны закаты на моей планете. Вы, которые прибыли из разных миров и видели свои закаты и, уверен, храните их в памяти, как одно из прекраснейших явлений природы. Этот красный, он ведь везде. Он скользит по нижним кромкам облаков, проникает вглубь леса и раскрашивает поверхность океана. Отбрасывает тени от ваших фигур и едва, чуть заметно согревает ваши спины. Цвет звезды, дарящей нам жизнь, цвет отфильтрованного атмосферой спектра, живительное тепло и покой. Тысячелетия, вплоть до миллиона лет, он дарил моим предкам мир и защиту, когда сидя у своих примитивных очагов они готовили себе пищу. А едва лишь познав губительную силу огня, танцевали вокруг ночных костров и отпугивали горящими головешками диких зверей. Цвет тепла, цвет мира. Но и цвет крови, когда Древние нападали друг на друга в тщетных попытках самоутверждения и захвата власти. Но разум постепенно смягчил их нравы. И теперь мы уже не боремся за территорию или ресурсы, а умиротворённые окрепшим разумом, наслаждаемся все вместе и каждый по отдельности тем, что дарит нам наша планета. Великая и прекрасная Тэя – мир тебе. – Скит Йонтра поднял вверх два щупальца, вывернув их тыльной стороной наружу, и склонил голову. Потом, спустя непродолжительное время снова её поднял, посмотрел вокруг, немного развернулся и продолжил.

Оранжевый. Цвет прекрасных, сочных плодов дерева Маа, цвет ещё не застывшей лавы вулканов западного полушария, цвет магмы Тэи, питающей нас подземным теплом и полезными ископаемыми. Цвет рудного золота – единственной твёрдой валюты звёздного скопления Мер, цвет славы и богатства. Это цвет прекрасных бутонов Лоренции, раскрывающей свои лепестки на рассвете и в первую полночь после равноденствия. Это цвет пчёл Молли, опыляющих эти цветы и приносящих такой вкусный и ароматный мед. Это цвет удовольствия и начала новой жизни.

А вот и жёлтый – Скит повёл щупальцем вдоль линии песка, на которой располагались гости и которая, изгибаясь дугой, тянулась вдоль всей линии побережья насколько хватало глаз. – Цвет измельченного эрозией кварца, цвет океанического дна на плато и в прибрежных областях. Это цвет световых отблесков нашей звезды, а так же цвет самих звёзд, но не всех, а только средне-массивных, то есть именно тех, рядом с которыми и возможна жизнь. Такова, например, наша Ли, – звезда, породившая такую прекрасную планетарную систему. Звезда, вокруг которой, как пчёлы вокруг улья, теперь вьются, уживаясь на разных её спутниках, планетах и орбитальных станциях миллиарды и миллиарды живых существ. Они имеют своим происхождением не только Тэю или Зимнус, но так же и иные звёздные системы, возможно не менее прекрасные, но всё же и не такие притягательные, как наша.

Зелёный. – Тут Скит Йонтра помолчал немного, задумавшись о чём-то, – Да, зелёный, – продолжил он, но уже тише. – Цвет леса, цвет первородной химической реакции – прародительницы жизни. Цвет далёких наших предков, всё ещё населяющих Великий океан и застилающих своей листвой равнины и горы суши. Мы, тэяне, почитаем этот цвет основным цветом живой природы. Мы давно дали священный обет никогда не отказываться от этого цвета и всегда помнить о тех, кого природа не одарила развитым сознанием. Тех, кто так и остался пусть хотя и примитивным, но от этого не менее ценным обитателем Тэи. Растения, насекомые, животные, рыбы – они все для нас священны. И если мы кого-то и употребляем из них в пищу, то лишь для того, чтобы просто утолить свой голод и всегда благодарим при этом Творца за принесённый нам дар. Зелёный – это цвет морской волны накатывающей в сумерках на пустынный берег, это цвет космоса, если смотреть на него с высоты пяти тысяч орр, это цвет последнего луча заката, мелькнувшего среди заснеженных горных вершин. И это цвет надежды, что звезда наша скоро вновь вернётся и будет новый день, и будут радость и тепло. Это цвет светлой грусти.

О голубом мне вам, уважаемые гости, и рассказывать-то нечего. Ведь вам достаточно лишь просто поднять голову и увидеть наше прекрасное в своей незамутненной чистоте, яркое, светлое, голубое, удивительное небо. Но голубыми могут быть так же и морские пучины, и цветы, и рыбы, и многое из того, о чём я уже говорил. Интересно так же ещё и то, что голубыми могут быть и некоторые звезды. Вот сейчас уже скоро начнет темнеть и вы сможете увидеть вон там, чуть левее Миранды, маленькую яркую точку, – Скит указал щупальцем на небо. – Да, вот там, примерно. Это ближайшая к нам голубая звезда – Мир. Он очень большой и горячий, размером и температурой своей превосходит нашу Ли раз в десять. Но и жизнь его при этом куда более скоротечна. Хотя по сравнению с нашей с вами и беспредельно долга. Мы, тэяне, давно и внимательно наблюдаем за ним и даже послали туда несколько исследовательских радио-зондов с целью обнаружения вероятностных полярных гамма-выбросов. К тому же Мир, насколько мы знаем, весьма нестабилен и может через пару десятков миллионов лет вспыхнуть сверхновой. Но, – Скит смущённо посмотрел на аудиторию, – мы всё же надеемся, что этого не произойдет. Мне же осталось лишь только добавить, что голубой, это чаще всего цвет кислорода, газа не слишком распространённого во Вселенной, но такого необходимого для нашего с вами метаболизма. – В этот момент в левом ряду кто-то нервно заерзал. Скит заметил это и рассеянно, словно занятый иными мыслями, добавил, – да-да, к симрикам мои последние слова не относятся. Вы и прилететь-то сюда не смогли бы, если бы не физио-катализаторы, которые позволяют вам вот тут сидеть вместе со всеми и слушать мои… кхм… истории.