Сергей Фокин: Долина грез. Читай, дивись. Живи, учись!!!

Через два месяца после моего двенадцатого дня рождения тяжело заболела моя мать, а в скорости (примерно через шесть, семь месяцев) она умерла. Ей поставили диагноз опухоль мозга. Мы остались с отцом вдвоем, и ему пришлось работать день и ночь не покладая рук, чтоб хоть как-то тянуть меня и наше жилье с пропитанием. Поэтому, когда мне исполнилось пятнадцать, я пошел работать к отцу в порт. Выбирать не пришлось, после школы сразу в грузчики. Свободное время просто испарилось, а если и появлялось окно, то только для того, чтобы подтянуть оценки (не зря ж я был кандидатом на красный диплом). Годам к шестнадцати нашел очень хороший способ как подзаработать и помочь дому. Я стал воссоздавать и продавать модели парусных кораблей. Уходили они хорошо, да и по хорошей цене. Сейчас точно не вспомню, но где-то по десять-пятнадцать тысяч рублей. Это очень нам помогло и отцу можно было работать теперь как прежде, без сверхурочных.

По окончанию школы, решаю поехать поступать на учебу в Московский Государственный Университет (МГУ) на экономиста. В столицу нашей необъятной родины. Я с детства мечтал там побывать, пройтись по Красной площади, побывать на Воробьевых горах и прочее, прочее, прочее. В школе я учился преуспевающе, даже не смотря на трудности, закончил с золотой медалью и с наградой «Лучший ученик округа». Так что поступил я без всяких затруднений на бесплатную основу. Отец естественно не возражал, да и не посмел бы, но в душе, я знал, он не хотел меня отпускать. Хотя, не смотря на боль расставания, с огромной радостью на лице сажал меня в самолет. Он и не подозревал, что больше не сможет меня увидеть (я, тоже).

По приезду в Москву, я быстро здесь освоился, меня сразу заселили в общежитие, в комнате я жил один, зато на этаже нас было около сотни. Ужасно, ведь для всей сотни на этаже была всего одна кухня. Представьте себе, каждое утро толпа голодных студентов кишмя кишит на крохотной кухоньке в поисках еды, поверьте – это жестоко.

Шел год, за ним другой, учеба мне давалась на лад. По окончанию первого курса решил съездить на лето домой, но не смог, сначала практика, потом работа, денег было в обрез, ели-ели сводил концы с концами, на стипендию особо не разживешься. Так же пришлось отложить и поездку после второго курса. С отцом общался лишь письмами. После зимы второго курса они почему-то резко перестали приходить. Когда же я перешел на третий, мне наконец пришла весточка с дома, жаль, что не от моего отца, в ней сообщалось о его резкой кончине. Тетка писала, что он в последнее время очень сильно болел. У него была высокая температура и бил сильный кашель. Его и без того слабое сердечко (он перенес в свое время три инфаркта) не выдержало столько много мучений, и остановилось.

Я очень долгое время не мог прийти в себя и успокоится, а поехать туда у меня просто не было возможности. Я винил себя за это и наверно буду винить всегда, но нечего поделать я с этим не могу. Теперь я стал сиротой, у меня начинается трудное бремя, в котором никто не сможет тебе помочь, кроме самого себя и мне надо с этим смириться и жить дальше.

Через два месяца после этого неблагоприятного известия началась сессия, и я немного отвлекся, весь с головой погрузился в учебу, ведь об учебе мне забывать ни как было нельзя, а то мог попросту лишиться математической стипендии или еще хуже бесплатного обучения. Платное обучение один бы я не потянул, а тетка помогать бы не стала, в этом я был просто уверен. Тогда пришлось бы закончить не доучившись, а этого я тоже не хотел. Но доучился я все же хорошо, даже получил свой второй в жизни красный диплом. Попрощавшись со всеми познакомившимися там, за пять трудных лет, знакомыми дружками и симпатичными девицами, я возвращаюсь к себе домой. Как хорошо спустя такое долгое время ощутить всю прелесть своего родного края.

На дворе шел уже две тысячи второй год. По приезду мне опять сгрустнулось, ведь я совсем один в таком большом доме. Моя милая тетечка хотела охмурить меня и присвоить домик себе, но слава Богу ей этого не удалось, большое спасибо папе за то, что он успел составить свое завещание и приписать домишко мне, а не своей этой – злыдне-сестричке. Прошла неделя, особо ничем не занимался, навел в доме чистоту, навестил родителей, привел в порядок их могилки и заглянул к своим старым друзьям. Уже на следующей мне прислали повестку в военкомат. Но что ж, от армии не отвертишься. За две недели я прошел комиссию, меня признали годным (категория годности к военной службе А1) и считай сразу отправили в морской флот на Камчатский полуостров. Там пришлось прожить мне целых три года.