Роман Корнеев: Фронтир. Избранный. Книга вторая

У них обоих, как и у человечества в целом, была хорошая память на подобные трагедии. За долгие тысячелетия своей галактической истории впервые появилась настоящая возможность прекратить эту вселенскую войну, начала которой уже никто толком не помнил. Прекратить навсегда. Поэтому жители многих сотен миров становились в строй, поэтому гигантские галатрампы летели сквозь огненные недра иной проекции в сторону Галактики Дрэгон, ставшей последним оплотом бездушных машин, поэтому продолжалась бесконечная война.

– Мы слишком близко к Барьеру, каждый раз вздрагиваю, когда начинает работать внешний канал, – проворчал Капитан Алохаи. – Скорее бы они начали сдвигать его к внутреннему синусу, как подумаю, что мы до сих пор от них в полупрыжке… Одно радует, планета эта им не нужна вовсе, их группировка снялась, только наши показались. Оставили всё, что внизу, не оглядываясь.

– Радуйся, что почти нечего было оставлять. Нам меньше работы. А по поводу Барьера… после операции свяжись с Флотом. У меня есть что им сказать, – Капитан Ковальский полулежал в кресле и рассеянно чертил на голопанели нечто сюрреалистическое. Было похоже, что он уже выбросил из головы детали плана и углубился в собственные мысли.

Легион мог начинать праздновать, когда тот выглядел вот так. Спокойно, уверенно. Когда взгляд расслабленно скользит, а не впивается тебе в самое темя.

«Редкость. Странно все-таки, – подумал Капитан Алохаи, – столько лет мы друг друга знаем… полвека уж. А Рэд почти не меняется. Словно застыл в одной позе, с одним выражением на лице, разве что раз в полгода словно снова становится человеком. Как он умудряется так жить?» И кажется ведь порой, что вот оно! Очередной оборот уж изменит, распрямит ту внутреннюю пружину, что гнет его уже столько времени. Ан, нет. Проходит время, и Капитан Алохаи опять замечает этот ненавидящий взгляд, направленный во тьму внешнего мира, раскинувшегося за оболочкой купола. И снова появляется на свет та проклятая эрвэграфия .

Хотя, за столько лет можно было бы и привыкнуть, если тебя попросят, будешь давать советы, а лезть в чужую душу без спроса – это вы как-нибудь без нас. Своих проблем по горло.

Теперь, когда на нём, как на Втором Капитане, лежала основная часть забот об обеспечении безопасности личного состава, он волей-неволей вспоминал их прежнего Второго. Тогда ведь думал – бог-вседержитель, выручающий парней в таких переделках, что и не сразу сообразишь, глядя на мельтешение тактической виртпанели, что происходит. Капитаны были стеной, за которой каждый воин Легиона чувствовал себя увереннее. Но однажды капитанский манипул сам попал в передрягу.

Это было на просторах очередной санируемой планеты, такой же безымянной, как и та, за которую сейчас сражался Легион. Под перекрестным огнём возникших словно ниоткуда мобильных зенитных модулей-платформ врага оказалось целое Крыло, уже изрядно потрепанное, со слабеющей каждую секунду защитой, и тогда Капитанский Отряд выдвинулся им на выручку. Дальше всё произошло так быстро, что даже уцелевшие в том пекле бойцы не могли толком ничего рассказать, только бездушная техника с нечеловеческой точностью зафиксировала случившееся.

По завершении незапланированной контратаки фронт движения машин Легиона и звеньев бронепехоты растянулся на расстояние более тысячи километров, случился просчёт из тех, за которые приходится дорого расплачиваться – в ответ по центру фронта машинами был нанесён не спрогнозированный удар такой мощности, что всё полетело кувырком.

Расчет Капитанов тогда был прост: мощными фланговыми ударами четырех Крыльев, наименее вымотанных в боях, нужно было смести роботов с материка, отрезать их группировку от основных баз, а затем вычистить всё, что от них останется. Потрепанному же Первому Крылу доставалась работа проще – отбивать разрозненные части врага под собственный заградительный огонь, в центр огненного «ежа», но внезапность атаки решила исход сражения, роботы потеряли всякую возможность продержаться до прихода своих подкреплений с другого полушария планеты, но зато, быстро сгруппировавшись, разом отсекали центральные Отряды от остальных. Они теряли все островные и подводные колонии, они теряли планету, массированная стратосферная обработка последующих трех недель и финальная атака довершили дело. Но они и не позволили тем самым людям, загнавшим их в угол, по-настоящему победить.