Марфа Московская - Зверюшки. Фантастический роман

«Когда это у нас в Кошендрии объявляли священную войну?» – удивилась Арыся, но вслух ничего не сказала. Вообще, звучало сильно. И внести достойную лепту в такую борьбу было лестно.

У Коти загорелись глаза:

– Я буду их отстреливать, как куропаток! Засяду где-нибудь… Бахх!.. и нету гада.

– Пушняк, а ты когда-нибудь стрелял в кошку?

– Нет…

– Ну, тогда и не верти языком.

– Они – не кошки! Они предатели. А в предателей стрелять легко! – не сдался молодой кот.

– Еще не доказано, что они наши враги. Мы должны выследить их, все выяснить и предать их справедливому суду, если они того заслуживают.

– Заслуживают! Они Лежебока нашего чуть не убили… Или этого недостаточно?

– Точно. Смерть предателям рода кошачьего! – завопили все, и светлица потонула в возмущенных криках.

– Тише! Разорались тут… У нас тайное собрание, забыли? Все, что здесь было сказано, не должно вылезти из этих стен. Иначе поднимется паника. Мы себя попросту засветим, а враги уйдут безнаказанными. Давайте вести себя соответственно новым важным обстоятельствам. Все согласны?

– Да!!! – хором подтвердили посвященные в страшную тайну кошки.

– Отлично! – сказал Криволап, встал и прошелся по комнате, громко стуча деревянной ногой. – Объявляю наше собрание первой подпольной ячейкой народных мстителей! Лаповодителем ячейки буду я, то есть Шмур Криволап. Полит инструктор и советник – Арыся Пухлява, помощник советника… эээ… Пестра Кусинда. Командиром боевой группы назначаю Котю Пушняка. Остальные – рядовые бойцы. Да, забыл совсем… Почетный член ячейки у нас Шаркан Полуух. Да процветает его правое дело!

– Постой-ка, а как мы себя назовем? Группе надо дать название.

– Точно! – закричали коты, – даешь боевое название!

– Надо, чтобы название было этакое… зубастое… – предложил Хвостун, – чтобы все гады знали, что с нами шутки плохи!

Сели думать. А к обеду разошлись молча, до краев преисполненные чувства долга и ответственности. Жизнь в деревне наполнилась тайным смыслом, и на мохнатый лоб некоторых ее жителей легла печать нелегкого знания… Собирать ячейку решили еженедельно, по воскресеньям. Теперь Пушняк вместо того, чтобы шлындрать по ночам со скрипкой, смазывал и чистил винтовку. Старый вояка Криволап выудил ему откуда-то из тайников оптический прицел, и молодой полуперс стал самым опасным и уважаемым бойцом на всю округу. В общем, это было справедливо, так как Котя считался почти породистым и, кроме того, лучшим стрелком Южнобережного округа. Тетерева и прочих лесных куриц бил пулей в глаз!

Все решения ячейки держались в строжайшем секрете; никто, кроме приближенных, не знал новых важных делах…

…Не прошло и месяца, как вся деревня уже была в курсе событий. В один из погожих сентябрьских дней к дому Пухлявы выстроилась очередь на запись в бойцы невидимого фронта. Криволап придирчиво требовал биографию и оружие в хорошем состоянии. Для отобранных проводился ликбез по политическому состоянию зверинских дел. Из актива ячейки и наиболее боевито настроенных новых членов была создана оперативная группа, которой дали название «Зубастики». Командиром, конечно, оставили Котю, и он ходил раздувшийся от важности, с трудом отбиваясь от одиноких девушек. «Делу – время, подхвостью – час!» – басом говаривал он, крутя ус и обдумывая будущие действия своего отряда. Группа должна была активно претворять в жизнь решения ячейки, а именно: выследить и уничтожить банду Воркота. А заодно узнать, как они связываются с чужаками, выследить и уничтожить последних. Такая вот программа-минимум.

К счастью, тайное знание пока крутилось в деревне, ибо замученная Пухлявой машина стояла на приколе, требуя ремонта, а раненый Лежебок еще минимум месяц проваляется на койке под чутким надзором Муриссы Петрахи. Народ посмеивался по этому поводу, но пояса придется подтянуть и перейти на запасы в погребах; когда еще Васюн сподобится за продуктами! А водить грузовик больше никто толком не умел, кроме механика Мявки Ушана, которого забрали в армию… На тракторах и косилках далеко не уедешь. Так что связи никакой, и пришла пора заняться выучкой всех свиней в деревне, годных под седло.

Наступила зима. Все нормальные кошачьи деревни одна за другой впадали в спячку, перейдя на «напечное» существование, а в Беломохах кишела жизнь. Оперативная группа готовилась к вылазке в город…

К началу декабря в специально отремонтированной для этого свинюшне уже рыли копытом шесть верховых хрюшек, готовых к длительным переходам и активным броскам. Пятачки их, натертые касторовым маслом, воинственно поблескивали. Они не боялись выстрелов из ружей, были малочувствительны к колющим предметам и холоду, неприхотливы в еде и обладали отличным чутьем. Все знают, что хорошая свинья может идти по следу гораздо лучше кошки, чуя как верховые волны, так и подземные.