Борис Фрадкин - Пленники пылающей бездны. Повесть

А излучение?

Что же представляет собой излучение? Неужели и на этот раз Валентин Макарович оказался прав, предполагая в нем поток нейтрино?

Если это так, то процесс образования минералов представляется следующим образом.

На границе ядра (при обратном движении от центра земли к поверхности) нейтроны переходят частично в протоны. Одновременно происходит появление электронов за счет поглощения энергии нейтрино.

Падение давления в четвертой геосфере ускоряет образование атомов. Вначале это простейшие атомы, состоящие из одного протона и одного электрона, то есть атомы водорода. По мере удаления от границы ядра часть из них постепенно, переходит в атомы гелия, кислорода, углерода. Конечно, это не тот бурный синтез легких ядер в тяжелые, который астрономы наблюдают в атмосфере Солнца, или тот, который удалось искусственным путем осуществить в термоядерных реакторах. Внутри планеты он идет в биллионы раз медленнее.

Чем дальше от центра, тем слабее давление. Появляются условия для возникновения более тяжелых элементов. Цепочка непрерывно разветвляется. Излучение все более теряет свою мощность. Из нейтрино, как из кирпичиков, складываются сначала простейшие постройки - протоны, нейтроны и электроны, затем более сложные - молекулы химических соединений.

Химические соединения зарождаются на внешней оболочке четвертой геосферы. Внутри третьей геосферы мощность излучения резко падает, но оно оказалось еще достаточно сильным, чтобы не выпустить из своих когтей подземоход «ПВ-313».

Только там, где химические соединения начинают складываться в кристаллические структуры, излучение гаснет настолько сильно, что его до сих пор не смогли заметить с глубинных литосферических подземоходов.

Закончив мысленное путешествие от центра земли к ее поверхности, Дегтярев снова склонился над журналом. Рука его неожиданно дрогнула и вывела на странице витиеватый росчерк.

- Ах, зангезур-занзибар!

Он поднял руку, в которой было зажато перо. Пальцы тряслись, но так мелко, что глаз почти не улавливал этого. Дрожь то прекращалась, то начиналась снова. Появление ее озадачило ученого.

«Нервы, - решил он. - Вот и меня, наконец, проняло…»

Он захлопнул журнал и потянулся. Ему вдруг захотелось принять ванну, погрузиться в теплую ласкающую воду, вытянуться и, блаженствуя, закрыть глаза.

Дом, покой, семья… Сесть бы сейчас рядом с Катей, привлечь ее к себе и выложить все, что накопилось на душе. А потом пройтись по комнатам, вызвать по видеофону дочь из Братска, поболтать с нею… Просмотреть свежую почту… И, главное, покой. Избавиться от этого постоянного душевного напряжения.

«Эх, годы, - вздохнул ученый. - Скоро из дому выходить не захочется. Внуки… Я же, собственно, дедушка».

Лицо его приняло обиженное выражение. Он выпятил губы и насупился, будто выслушал от кого-то неприятное замечание. Мысли о близкой старости до сих пор не приходили ему на ум. Работы впереди непочатый край. Сделано еще так ничтожно мало. Его открытия похожи на этюды художника. Чтобы нарисовать настоящую картину, нужно еще трудиться и трудиться.

Николай Николаевич никогда не задумывался над тем, сколько прожито и сколько осталось жить. Внезапная дрожь в пальцах не напугала, но расстроила его.

- Что за чушь лезет мне сегодня в голову? - заворчал он вслух. - Нужно выспаться хотя бы единожды.

Его разбудил смех. Геолог открыл глаза и увидел Скорюпина, который сидел рядом на матраце. Раскачиваясь из стороны в сторону, связист заливался веселым безудержным смехом.

- Павел, ты что?

Скорюпин сразу умолк и недоумевающе посмотрел на Дектярева.

- Над чем ты смеешься? Приснилось что-нибудь?

Смущенный связист поспешно лег, накрылся с головой одеялом. У Николая Николаевича сразу прошел сон. Он с тревогой прислушался к чему-то, насторожился. В кабинах было по-прежнему тихо, если не считать мерного гудения машин подземохода.

Инстинктивное ощущение близкой опасности подняло Дектярева с постели. Выпрямившись, он почувствовал нервную дрожь в коленях. Здесь, невдалеке от центра земли, тело стало необычайно легким, а ноги подкашивались, будто их придавило огромной тяжестью.

Ученый постоял, вглядываясь в пространство и прислушиваясь к тишине. Что-то происходит, но что? Сдали нервы? Ничего удивительного в этом не будет. Но в голове полная ясность, он чувствует себя здоровым.

Только в кресле за пультом Николай Николаевич успокоился. Перо послушно бежало по бумаге. Новая интересная мысль захватила Дектярева. Он решил определить среднюю плотность земного шара, уже имея в своих руках не предполагаемую, а истинную, только что замеренную плотность ядра.