Алиса Альта - A.S.U.L.Y.M., или Приключения начинаются

– А вам там… понравилось? На вас опыты ставили?

Горящий взгляд начал с любопытством ощупывать тело Валентина Георгиевича.

– Смотрите, друг мой, не вздумайте раздеть и вскрыть меня в поисках жучков и металлических штырей. Вижу, ваш интерес подугас… И не ищите ли вы доказательств?

– Да, доказательства, оно, конечно, было б неплохо. Или хотя бы сувенир какой на память – взмолился Пашка.

– О, я привёз вам нечто большее, чем сувенир. Об этом и речь, – тут он пристально вгляделся в лицо Серафимы. – Видите ли, я не буду сейчас рассказывать вам, дети мои, о том, чем я занимался на их корабле, а также о том, какие замечательнейшие беседы мы вели и сколько научных тайн при этом мне открылось. Напомню вам, что они живут во втором измерении, то есть на уровень выше нас. Есть измерения более высокие, однако туда могли попадать лишь их главари. Не раз видел я, как они подходили к специальному отверстию в потолке корабля, которое переливалось оттенками жёлтого. О, никогда на нашей планете я не видел такие тона! Этим жёлтым можно писать картины, которые превзойдут по красоте и радугу, и северное сияние. Возвращались они через разные промежутки времени, однако мне казалось, что мои друзья приходили оттуда умудрённые опытом и посвежевшие в знаниях, так переливалась их оболочка.

– А какого они цвета? – не преминул встрянуть Паша.

– Это сложно назвать цветом, – улыбнулся Профессор. – Там нет глаз или других органов восприятия. Я лишь приблизительно описываю свои ощущения, чтобы вы смогли меня понять. Представьте себе высоких людей в белых мантиях, светящихся изнутри различными цветами в зависимости от настроения. Так бы я их описал.

– Хорошо, – сел на стул парень, важно подбоченившись. – Продолжайте, Профессор.

Тут до чуткого уха Кравчука донёсся слабый скрип двери. Это Серафима, поняв, что её лучший друг окончательно угодил в лапы великонаучного психа, решила позвать односельчан на подмогу. Девушка не понимала, что подспудное желание остаться завладело ею, поэтому, увы, приоткрыла дверь слишком резко.

– Как, Фимочка, дорогая! Вы нас покидаете?.. Неужели! – изумлённо пробормотал Валентин Георгиевич, слегка угрожающе повышая голос.

– Куда собралась? – мрачно процедил Паша, метнув в неё полный повелительной злобы взгляд.

Мужская воля действовала на Серафиму парализующе, поэтому она покорно вернулась на место. Профессор же продолжил щебетать, как ни в чём не бывало:

– Однако то, что мне больше всего нравилось там… То, что я никогда не забуду… Эх, «на Юге, на Юге, за тысячи миль…». Это, разумеется, путешествие по ноосфере.

– По чему? – уточнил Пашка.

– По ноосфере. Отбросьте Вернандского: я буду употреблять это слово ближе к тому смыслу, который вкладывал в него Тейяр де Шарден. Вам не безызвестно, мой юный друг, что человек может влиять на окружающее силой своей мысли. У кого-то это умение развито больше, у кого-то меньше: по этому навыку можно выделить и дохляков, и средней руки атлетов, и мировых чемпионов. Одни ментальные монстры активно преобразовывают внешний мир, другие работают в коллективном бессознательном и формируют мысли, которые вскоре подхватит целое поколение. Первые обласканы почестями, вторые бывают безвестны. Иной политик может мнить себя властелином мира, а является всего лишь марионеткой в руках эгрегора, которым заведует какой-нибудь лесной отшельник.

– Не отвлекаемся от темы, Профессор, – сдержанно кашлянул Кравчук.

– Ах, да, – спохватился тот. – Не бывало у вас такого, что вы всеми фибрами души мечтаете о новой машинке, красненькой, с большими колёсиками и блестящими наклейками, и вот она стоит перед вами под новогодней ёлкой, и вы только диву даётесь, как мог Дед Мороз так точно угадать желание, о котором вы никому не рассказывали? Не случалось, что вы точно представляете себе женщину, с которой хотите провести время, и вот вы встречаете её через месяц на улице, с точно такими же изгибами и формами, таким же цветом волос и полным неумением закуривать от спички?

– Не случалось, – резко ответила Серафима.

– О, пардон, я, кажется, затронул территориальные права мадемуазель, – с лёгкой улыбкой ответил Валентин Георгиевич. – Это я из личного опыта. Жену так себе загадал.

– И что, сработало? – заинтересовался Пашка. Серафима не знала, но за шкафом у Кравчука хранился старый постер ненавистной ей Памелы Андерсон, который парень решался рассматривать только в её отсутствие.