Товарищ Хэлл - Эпидемия добра

Дежурный секретарь сидел в отдельном кабинете, устроенном в просторной приёмной ректора. Никто и никогда не видел, чтобы во время своего дежурства он отлучался из кабинета. К нему никто и никогда не заходил, кроме ректора. Ректор заходил к секретарю, а не наоборот! По этому поводу ходило много домыслов и мифов. Для Андрея было важно то, что дежурный секретарь всегда находился в стенах образовательного учреждения. Значит, и сейчас он мог застать того на месте.

Приёмная ректора оказалась открыта. Студент немного оробел в ожидании встречи с неизвестным человеком. Он обозначил свой приход стуком о косяк, шагнул в приёмную и посмотрел на кабинет дежурного секретаря.

– Ого! Это как понимать?

Дверь в таинственный кабинет была распахнута настежь. Андрей вошёл. Ни души. Удивила скромная обстановка. Письменный стол, ноутбук, офисный стул на колёсиках, кондиционер на стене и самый главный предмет – телефон – старый дисковый аппарат.

Ничего сверхъестественного не нашлось. Правда, в ящиках письменного стола могли храниться некие документы или вещи. Но Андрей, превозмогая любопытство, отказался провести ревизию рабочего места. Он допускал, что где-то тут стоят скрытые видеокамеры, и счёл за благо уйти.

Сомнений больше не осталось – в институте не было ни одного человека. Беспокойство физически ощутимо заворочалось в груди. Сердце бухало от бега. В ладонях начало покалывать. Заболел живот.

Андрей выскочил на улицу, кинулся к фонтану, развернулся лицом к серой громаде зданий, глубоко вдохнул и закричал, будто обращаясь к пустым коробкам из железобетона:

– Э-э-э-эй! Вы где-е-е-е?!

«Где? Где? Где?» – отозвалось эхо.

– Бред какой-то! – он приблизился к бортику фонтана, упёрся в него руками и резко погрузил голову в воду. Вода обожгла холодом. Андрей не спешил выныривать и простоял так несколько секунд. Затем он повторил процедуру дважды. Стало легче.

Андрей сел на гранитный бортик. Вода стекала с волос на одежду.

«Спокойно. Из-за чего я психую? Ну, нет никого. Ну, не будет пар, и Бог с ними. Отменили занятия, меня не предупредили… Ха! А возьму и пойду купаться. Кстати, не удивлюсь, если все смотались на пляж. Солнце-то вон какое! А ветер не помеха, мы привыкли за два года. Ох-х-х… И зачем я так орал? Что народ подумает?!»

Отогнав от себя мрачные раздумья, Андрей вернулся домой. Он усердно представлял, как придёт на пляж, как выберет место с чистым песком без веточек и вездесущих окурков, как станет неспешно заходить в море, привыкая к воде. На всякий случай стоит взять полотенце. Простудиться после купания глупо и недопустимо, учитывая близость сессии.

«А вдруг всё расписание и сессию перенесут или вообще отменят? Поменяют учебный план? Это будет номер! Ха-ха-ха», – веселился про себя студент.

«А хоть бы и так! Мои дела обстоят совсем неплохо. Только бы наше заведение вовсе не закрыли… Интересно, сейчас на пляже девчонки есть? Должны быть! Если они не в институте, то где им быть? Я давно приметил некоторых из нашего потока, но до сих пор не удосужился нормально познакомится. Здравствуйте – до свидания, привет – пока, спасибо – пожалуйста. Всё общение. С этой учёбой я превратился в отшельника и теперь, кажется, эволюционировал в психопата. Пора заканчивать затворничество! На пляж! К солнцу! К прекрасным дамам! К людям…»

Андрей дошёл до дома и замер перед подъездом. Яркий воздушный шарик хорошего настроения лопнул от укола иглы дурного предчувствия.

«Институт безлюден, магазины закрыты. А дома? Есть ли люди в самих домах?»

Вопрос поразил его своей абсурдностью. Но Андрей был достаточно разумен и понимал: ему не спрятаться за ширмой собственных иллюзий от опасности, если таковая существует.

Он припомнил, в подъезде жители как минимум трёх квартир почти никогда не покидали своих жилищ. Надежда Ивановна – бабушка божий одуванчик с пятого этажа; Лариса Михайловна – зловредная и скандальная бабка с третьего; шумный, но безвредный алкоголик дядя Митя – сосед по лестничной клетке.

«Если их нет дома, то… и других домоседов нет. Следовательно, никого из жителей нет дома…»

– Может, это у меня не все дома? – спросил Андрей вслух.

Затем возникло непривычное чувство холодной уверенности, тревога затихла. Он заговорил чётко, мотивируя себя на проверку квартир:

– Я должен убедиться, что в городе есть кто-то, кроме меня. И пусть надо мной потом смеются. Я не сплю, – он больно ущипнул себя за щеку, – я не пьян и не под кайфом. И то, что творится вокруг, кажется подозрительным. Я не могу сделать вид, что ничего не замечаю, и должен действовать. Я ощущаю угрозу своей жизни, – на этих словах он запнулся, потому как доселе не хотел признаваться себе в этом. – И обязан убедиться, что мне ничего не угрожает.